с самолета. А музыкальным сопровождением ее сольной арии послужило пресловутое «Хэппи...», тихо, мелодично и очень навязчиво звучавшее в стенах класса. Надо сказать, что солировала математичка недолго: ведущую партию через несколько минут уже исполняла дражайшая Анна Васильевна, покинувшая свой директорский кабинет, едва услышав вступительные аккорды взвинченной математички. Лине Геннадьевне остался лишь бэк-вокал. Поистине получилась «музыкальная шкатулка»!
Плохо одно: генераторы идеи были выявлены через пять минут, а Рите, как их классной руководительнице, поручили провести воспитательный процесс.
И вот уже целых полчаса она пыталась воззвать к совести оставленных после уроков Захаркина и Котова.
— Маргарита Степановна, ладно вам, мы уже и так все поняли. — Котов, сдув со лба обесцвеченную челку, поморщился. — «Шкатулку» на алгебре мы больше не будем практиковать.
— Только на алгебре? — Его ответ не устроил Риту.
— Ну... На других уроках тоже. Неохота больше слушать вопли Грымзы.
— Котов!
— Да ладно вам! Грымза она и есть грымза, сами знаете.
Это была всем известная кличка директрисы. Рита тоже мысленно так и обращалась к директрисе. Ну что поделать, если начальница и есть грымза...
—
