– Это полиция! – пытался втолковать ему Тим. – Успокойтесь!
– При чем тут полиция? – не желал успокаиваться красный и размахивающий руками господин Канарейкин. – Я разговаривал со своими друзьями, когда этот тип напал на меня! – И он ткнул пальцем в того парня, который первым набросился на него. – Прошу оградить меня от этого наглеца! – потребовал господин Канарейкин. – Определенно, он ненормальный.
– За все случившееся вы в первую очередь должны благодарить свою дочь! – наконец не выдержал и заявил ему тот парень, который напал на него.
– Наташку? – растерялся господин Канарейкин. – Что она еще натворила, кроме того как выманила обманом у меня деньги? Уж и не знаю, зачем она так поступила!
– Она поступила так, потому что надеялась на эти деньги найти наемного убийцу, которому и заказала вас, – раздался позади него знакомый голос.
Подруги с изумлением заглянули за спину господина Канарейкина, который загораживал им весь обзор. И убедились, что были правы. Там и в самом деле стоял не кто иной, как Али.
– И как это он всюду поспевает? – надулась Кира. – Куда ни пойдешь, всюду он.
Но Леся не обратила внимания на ее воркотню. Она радостно махала Али рукой.
– И вашей дочери вполне удалось привести в исполнение свой план или, по крайней мере, первую его часть, – договорил свою мысль Али. – Если бы не слаженная работа охраны отеля и наших полицейских, вы, сэр, были бы сейчас уже мертвы. Та пуля, которая разбила бокал на вашем столике, предназначалась лично вам!
Канарейкин подавленно молчал. Слов у него просто не было. Леся с Кирой тоже молчали. Кира сильно побледнела. Именно рядом с ней стоял злополучный бокал. И если бы снайпер взял чуть левее... Тут Кира побледнела настолько, что это стало заметно даже сквозь загар. Леся взглянула на подругу, все поняла и, обняв, ласково похлопала ее по руке.
– Ладно тебе, – сказала она. – Он мог попасть и правее.
– И тогда убил бы тебя, – прошептала Кира. – Ты думаешь, это и в самом деле было бы лучше?
Честно говоря, Леся не знала. Но судя по взглядам, которые метал на нее Али, скоро ей предстояло пожалеть, что выпущенная снайпером пуля угодила всего лишь в бокал. Вот если бы она была ранена. Тогда Али не посмел бы орать на нее. А так... Так она предвидела, что ничего хорошего он ей не скажет.
Так оно и случилось. Говорить с явно находящимся в шоке господином Канарейкиным сейчас было бесполезно. И, оставив его врачам, Али вцепился в подруг.
– Ну что? – поинтересовался он, нехорошо блестя своими темными глазами. – Довольны?
– Что ты имеешь в виду? – поинтересовалась у него бесстрашная Кира. – Если то, что вы сцапали снайпера, то да, довольны.
– Ты просто молодец! – пискнула Леся. – Мы тут с Кирой как раз обсуждали, просто феноменально, сколько ты всего успеваешь!
Но Али не поддался на эту уловку.
– Я имею в виду то, что я велел вам обеим сидеть у себя в отеле и носа никуда не высовывать! – разозлился Али. – А вы что же? Зачем вы сюда сунулись?
При этом его и без того темная кожа потемнела еще больше. И выглядеть он стал прямо-таки угрожающе. Длинные темные волосы, которые он отрастил, чтобы лучше соответствовать облику торговца наркотиками и вообще отвязного парня, сейчас растрепались и встопорщились. И Кире на минуту показалось, что он едва сдерживается.
– Тут вокруг люди! – сочла необходимым напомнить она ему. – Не вздумай нас бить!
– Тем более что нас Тим сюда привез, – вмешалась Леся, переложив ответственность на их общего друга.
– С ним я еще поговорю! – ничуть не подобрел Али. – А вы марш отсюда! И чтобы духу вашего тут не было.
– Но Али! – заканючила Леся. – Что ты такое говоришь? Разве мы можем уйти сейчас?
Али метнул на нее еще один очень сердитый взгляд.
– Тем более что сейчас нам будет безопасней тут, – вмешалась Кира. – Рядом с тобой.
– Рядом с тобой мы чувствуем себя в безопасности, – добавила Леся, и Али вроде бы смягчился.
– И потом, ведь снайпера вы уже поймали, а маньяка, орудующего в нашем отеле, еще нет, – произнесла Кира. – Или это одно и то же лицо? И нам больше нечего опасаться?
Али ей ничего не ответил. Вид у него все равно был еще очень злой и недовольный. Но и гнать подруг обратно в их отель больше не торопился. Поэтому подруги уселись обратно и принялись ждать развязки. Вскоре господин Канарейкин сумел взять себя в руки. И первое, что он сделал, прогнал от себя врача.
– Поди прочь! – велел он худосочному вежливому врачу, который уже ухитрился сделать ему укол. – Что я, баба какая-нибудь, чтобы в обморок падать? Иди! Пришел я уже в себя!
Разобравшись с врачом, господин Канарейкин повернулся к Али:
– Что ты там говорил о моей дочери? Будто бы она убийцу ко мне подослала? Тебе самому-то не смешно такую чушь нести?
– Не смешно, – заверил его Али. – И я вас понимаю. Вам как отцу трудно поверить в то, что ваша дочь желала вашей смерти.
– Не могла она! – зло бросил Канарейкин, но в его глазах сверкнуло отчаяние.
Маруся быстро подошла к мужу и обняла его.
– Возможно, ваша дочь просто была сильно избалована, – произнес Али, задумчиво посмотрев на замершую пару. – И ей была невыносима мысль, что отец может променять ее на кого бы то ни было.
– Променять! Я бы никогда... – начал господин Канарейкин, но горло у него перехватило от сдерживаемых рыданий.
Подруги переглянулись. Им стало искренне жаль этого сильного, жесткого, но в целом очень славного дядьку. Видимо, он в самом деле любил свою дочь. А она... Надо же, приказать убить родного отца, который не сделал ей ничего плохого, всего лишь полюбил женщину и женился во второй раз.
– Если бы я своего папочку убивала каждый раз, когда он женится, то ему бы и девяти жизней, как у кошки, не хватило бы, – прошептала на ухо Кире Леся.
– А вы уверены в том, что говорите? – внезапно подняла голову и посмотрела на Али Маруся. – У вас есть какие-то доказательства того, что именно Наташа наняла убийцу?
– Она поручила это своему знакомому, – ответил ей Али. – А уже он договорился с убийцей, заплатил ему деньги и передал вот это.
И Али протянул Марусе фотографию, на которой был изображен беззаботно хохочущий господин Канарейкин. Кажется, снимок был сделан в домашней обстановке. Во всяком случае, хозяин был лишь в одной короткой футболке и домашних спортивных брюках. И судя по тому, как помертвел Канарейкин, снимок делала его дочь.
– И кроме того, при аресте у снайпера мы обнаружили еще и вот это, – произнес Али. – Это подробное указание, где, когда и в какое время вас лучше застать.
– Любой человек из моей фирмы мог знать, что в это время года я всегда отдыхаю в Турции и всегда в одном и том же отеле, – хмуро произнес в ответ господин Канарейкин.
– Именно на это и рассчитывала ваша дочь, – сказал Али. – У вас, как у всякого делового человека, много врагов, конкурентов и просто завистников. Любой из ваших конкурентов мог заказать вас. Под подозрение разом попало бы слишком много народу. И вашей дочери удобно было бы затеряться среди них.
– Не верю, – глухо произнес господин Канарейкин. – Я хочу видеть этого человека, который стрелял в меня.
– Боюсь, это вам ничего не даст, – возразил Али.
– Все равно, – упрямо повторил Канарейкин, хватаясь за грудь с левой стороны.
Ожидающий в стороне врач поторопился подойти к нему. Потом он озабоченно покачал головой и сделал знак Али, что больной слишком слаб и лучше отложить допрос на другой день. Так Али и поступил.
– У нас есть доказательства вины вашей дочери в этом преступлении, – сказал Али, уже отступая к
