маленькая повозка, скрытая под облепившими ее смуглыми телами какой-то большой и шумной компании – только мелькают ноги лошадки и крутятся колеса.
Шустрый велосипедист умудрился уместить на своем двухколесном транспортном средстве всю свою семью. Жена с младенцем едет на багажнике, муж, как и подобает главе семьи, – на сиденье и крутит педали, впереди него сидит старший сын, а младшая девочка примостилась в подвешенной на руле корзинке. И все очень счастливы, возбуждены и веселы. Вообще казалось, что все вокруг пребывают в хорошем настроении.
И все – велосипедисты, шоферы авто, велорикши и просто прохожие – двигались без всякого намека на правила дорожного движения. Чтобы не столкнуться, они лавировали, увиливали, обгоняли друг друга под неумолчный рев гудков и крики ездоков. А среди всего этого гама и суеты невозмутимо бродили коровы, которых никто и не думал давить или хотя бы огреть палкой или плетью за наглое нарушение правил дорожного движения.
Их велорикша лихо огибал все препятствия, умудряясь не выронить своих пассажирок, и еще время от времени оглядывался на них и посылал им ослепительные улыбки. Прижавшиеся друг к другу девушки только вздрагивали, когда их возчик начинал обгон, выруливая прямо под колеса движущегося автобуса.
– Закрой глаза! – посоветовала Инна Марише. – Так будет не страшно.
– Ни за что в жизни! – ответила Мариша.
Наконец велорикша выбрался на более тихую улочку. Дорога пошла в гору, и бедняга с удвоенной энергией крутил педали своими тонкими смуглыми ногами. Вдоль улицы прямо на земле сидели ряды ремесленников, занятых своим делом. Кто-то резал по кости, кто-то – по дереву. Кто-то уже наносил причудливый рисунок по резьбе. Уже готовые изделия мастеров лежали рядом с ними прямо на расстеленных на сухой земле ярких платках.
Впереди уже виднелась площадь с фонтаном, когда они попали в пробку. Это была самая основательная пробка, которую девушки видели в своей жизни. На выезде из переулка стояла палатка торговца фруктами. Узкий выход загораживала собой светло-желтая корова, которая меланхолично подбирала валяющиеся возле прилавка торговца подпорченные плоды.
Велорикша загудел. Корова подняла голову и одарила его добрым усталым взглядом своих больших глаз. После этого она повернулась к нему спиной, окончательно загородив собой проезд. Велорикша замер в созерцании чудесного животного. Спустя ровно двенадцать минут Мариша занервничала.
– Ее надо прогнать! – сказала она, тронув велорикшу за плечо.
Словно услышав ее слова, корова еще немного повернулась, встала в профиль, и подруги ахнули.
– Бык! – воскликнула Мариша. – Сейчас он на нас бросится! Уже примеряется!
И тут, к ее удивлению, их щупленький велорикша вздохнул и вылез из своей повозки. Затем он бесстрашно направился к быку и замахал перед его мордой руками, указывая направление, куда тому следовало бы удалиться. Подруги зажмурились, уверенные, что бык сейчас набросится на безумца. Но ничего такого не произошло. То есть буквально ничего. Бык по-прежнему смотрел своими добрыми глазами на человека и жевал. С места двигаться он был явно не намерен.
– Он мирный! – обрадовалась Мариша.
– Мирный или не мирный, нам разницы нет, – сердито ответила Инна. – Эти индусы ни за что не позволят обидеть свое священное животное. Придется ждать.
Бык, кажется, был того же мнения. Внезапно у него подогнулись ноги, и он опустился прямо в мягкую дорожную пыль. Судя по выражению его морды, он приготовился сладко подремать часок-другой. Вопли велорикши он, должно быть, принял за колыбельную.
– Я кое-что придумала, – сказала Мариша.
Она спрыгнула с повозки, подбежала к прилавку торговца фруктами и купила огромную гроздь бананов. Ну не меньше десяти килограммов. Даже Мариша волочила ее за собой с большим трудом. Направлялась она прямиком к быку. Тот при виде бананов, оказавшихся прямо перед его носом, оживился и зашевелил ушами. Мариша скормила ему первый банан и отошла на один шаг. Бык поднялся и проследовал за ней. Так, шаг за шагом, скармливая ему по пути бананы, Марише удалось выманить быка на площадь. Здесь, кинув ему остаток бананов, она уселась в поджидавшую ее повозку.
– Молодец! – одобрил ее велорикша, показав поднятый большой палец.
Дальше они катили без приключений.
– Долго еще? – обратилась Мариша к велорикше на довольно скверном английском.
– Десять минут, – коротко ответил тот.
И действительно, через десять минут велорикша остановился перед ажурными металлическими воротами.
– Это здесь! – очень гордый собой, сказал он.
Девушки вылезли, расплатились с парнем, причем у него глаза вылезли на лоб от изумления, когда они сунули ему пять долларов.
– Очень много! – заметил он, тем не менее сияя глазами и зубами. – Добрые леди. Очень добрые леди. Добрейшие леди. Самые добрые леди.
Так как на этом заканчивалась степень восхваления, доступная его английскому, велорикша перешел на родной. И уехал, продолжая восхвалять доброту, красоту и сказочную щедрость своих пассажирок.
– Слушай, надо будет обменять оставшиеся доллары на рупии, – сказала Мариша. – Они тут все что-то очень уж радуются, когда я плачу. Должно быть, мы сильно переплачиваем.
– Ну и что, – пожала плечами Инна. – Что, тебе жалко несколько паршивых долларов для такого бедняги? Да он весь день на солнцепеке, упирается на своем велосипеде. А всякие коровы...
– Мне не жалко, – перебила ее Мариша. – Но не стоит привлекать к себе излишнее внимание. Еще пойдут разговоры про двух необычайно щедрых туристок. Не ровен час, до Раджи дойдет. Вдруг он тут тоже в авторитете.
Инна взглянула на дело с этой точки зрения и признала, что подруга, пожалуй, права. Однако сейчас девушкам предстояло заняться более важным делом. Проникнуть в дом Пиллая. Подруги безрезультатно подергали металлические ворота, полюбовались их резьбой и только тут заметили кнопку звонка, ловко замаскированную под глаз Ганеши – бога с головой слона.
Мариша нажала на кнопку и быстро отпрыгнула за большой камень, лежащий возле стены дома. Прошло минуты две, и в саду, окружавшем дом Пиллая, послышался чей-то голос. Молодая девушка в оранжевом с зелеными полосами сари подошла к воротам, открыла их и недоуменно посмотрела на пустую улицу.
– Это невеста Раджи! – рванулась было Инна.
– Опомнись! – осадила ее Мариша. – Посмотри, у нее сари совсем ветхое и запыленное. Это какая- нибудь служанка.
Девушка немного постояла, должно быть, ожидая, что шутникам надоест ее разыгрывать и они выйдут. Потом пожала плечами и ушла обратно в дом.
– Мне тут пришла в голову одна мысль, – сказала Мариша. – Ведь, судя по району, саду и ограде, дом у Пиллая должен быть богатым.
– И что?
– А то, что в богатых домах обычно бывает по несколько машин. Но через эти ворота им никак не проехать. Узко. Не говоря уж о том, что и следов въезжающих машин тут не видно. Нас привезли к черному ходу, – сказала Мариша. – Им только слуги и пользуются. Хозяин и его гости приезжают к парадному, который на другой стороне дома.
– А значит?..
– Значит, мы вполне можем попытаться проникнуть в дом с черного хода, а дальше посмотреть по ситуации, – сказала Мариша.
Этим подруги и занялись. К счастью, Пиллай жил в богатом квартале. Нищих, монахов и ремесленников тут на улицах и в помине не было. И некому было изумиться тому, как две вполне приличные с виду девушки-иностранки перелезают через высокую ограду частного дома. А затем, крадучись, двигаются по саду странными зигзагами.
Подруги двигались зигзагами, потому что опасались быть обнаруженными. Хотя, честно говоря, в саду
