дня рождения общего друга их кавалеров, сразу это и поняли.
Дом был великолепен. Собственно говоря, это был не просто дом, а настоящая усадьба, обнесенная добротным двухметровым забором, сложенным из дикого камня. Стоимость одного этого забора, окружавшего территорию не меньше гектара, должна была превышать всю сумму, которую сумели заработать подруги за всю свою жизнь. Но забор — это еще полдела. Дом представлял собой старинный особняк, полностью перестроенный и реконструированный под современное комфортабельное жилье, но тем не менее сохранивший неповторимый колорит старины.
— Честно говоря, от старого здания тут остался только в некоторых местах фундамент и кое-где кирпичная кладка стен, — объяснил подругам Замаль — хозяин всего этого великолепия и сегодняшний именинник.
Было ему лет пятьдесят. Но он тщательно следил за собой и сумел сохранить подтянутую фигуру и мужскую привлекательность. Родом Замаль происходил из Ирана. Смуглая кожа и черты лица подтверждали это. В общем, он был очень хорош собой. И только синяки под глазами говорили о том, что господин Замаль страдает каким-то внутренним недугом.
Но сегодня он был в ударе и буквально поразил подруг своим шармом и гостеприимством. Показывая свои владения, он словно излучал ту силу, которую дает только богатство и уверенность в своей удаче.
— Когда я купил это имение, тут все было разрушено, — говорил он. — Но я хотел, чтобы новое здание выглядело так, словно стоит тут уже не одно столетие. И мой архитектор понял мои пожелания.
Впрочем, экскурсия по особняку была устроена не для одних подруг. День рождения был удачно совмещен с официальным новосельем. И многие из уже подъехавших гостей, хотя и числились родней господина Замаля, но были тут впервые. И теперь, не скрывая своего восторга и зависти, охали и ахали. И понятно почему. В особняке было на что посмотреть.
Одна только конюшня на пятнадцать породистых лошадей, а Замаль был страстный лошадник, невольно заставляла широко открыть рот. В стойлах били фонтанчики с питьевой водой, зерно и сено лошади получали в мраморных яслях, решетки на стойлах были всюду ажурные, и в конюшне играла негромкая протяжная восточная музыка. Пахло тут не лошадями, а восточными благовониями и чистотой.
— Арабские скакуны, — с гордостью сообщил Замаль своим гостям, с любовью и гордостью поглядывая на лошадей, чьи породистые морды с чуткими ушами и большими выразительными глазами выглядывали из стойл. — Впрочем, есть и чистокровные верховые. И даже пара орловцев. Но это все так, для гостей, для друзей, для престижа. Потерю этих лошадей я переживу и не дрогну.
И господин Замаль, утвердительно махнув головой, повел гостей дальше.
— Но сейчас я покажу вам истинную звезду моей конюшни. Он и есть моя жизнь, моя страсть, моя истинная любовь.
В это время хозяин уже подошел к стойлу, которое даже среди окружающего великолепия поражало своей роскошью. Замаль, как истинно восточный человек, ничего не жалел для своих прихотей. И стойло вороного, как ласточкино крыло, жеребца с лоснящейся кожей, подвижной головой, гибкой шеей и тонкими сухими нервными ногами, на которых, казалось, была видна и билась каждая жилка, было щедро расписано яркими восточными узорами, выложено полудрагоценными камнями, а мрамор яслей был инкрустирован золотыми прожилками.
— Вот это и есть мой Магриб, — с гордостью произнес Замаль, кладя руку на лоб своего любимца, который заржал, приветствуя хозяина.
Господин Замаль засмеялся и потрепал лошадь по шее.
— Лучший из всех скакунов, — гордо поведал он. — В прошлом году он взял главный приз на бегах во Франции. Обошел их фаворита почти на три корпуса. И при этом даже не особенно вспотел! Без преувеличения скажу, что этот конь самое дорогое, что есть в моем доме. Поистине, Магриб — настоящая его жемчужина!
Гости восхищенно зашептались. Некоторые громко выражали изумление, скорее всего, из уважения к хозяину, который этого ждал. Но подруги заметили, что на лицах двоих мужчин из числа гостей появился неподдельный восторг. Видимо, эти двое знали толк в лошадях.
— Чудесный конь, — переговаривались гости, норовя погладить породистого жеребца по гладкой шее или похлопать его по спине.
Тот нервно прядал ушами и косил темным глазом, но из рук хозяина не вырывался и снес все предназначенные ему ласки. Наконец он издал резкое протестующее ржание, и на его морде появилось такое выражение, что, умей он говорить, точно бы сказал: «Ну все, господа хорошие! Я вам и так многое позволил в честь праздника. Но надо же, пардон, и меру знать!»
Замаль счастливо рассмеялся и сдал жеребца на руки подскочившему конюху.
— Пойдемте дальше, — сказал Замаль гостям. — Я вам покажу еще много интересного.
И ведь не соврал. В самом деле показал. Сперва огромный, оформленный в восточном стиле бассейн, до краев наполненный голубоватой водой. Несмотря на то что на дворе стояла осень, в бассейне можно было купаться, так как вода в нем подогревалась. А войти в него можно было из купальни, соединенной с открытой водой узким проходом.
Затем — огромный теннисный корт и диковинный сад, в котором даже в это время года цвели поздние цветы. Лично подруги узнали только хризантемы, которых было не меньше десяти сортов. Показал Замаль своим гостям и поле для мини-гольфа, украшенное средневековыми замками, словно вышедшими из сказок гномами и гротами с крохотными, но от этого не менее шумными водопадами, мельницами, фигурками людей и животных и даже головой богатыря.
Сам дом изнутри оказался так же великолепен, как и снаружи. Классические пропорции старинной усадьбы не были изуродованы никакими новомодными штуками. Тем не менее в просторном холле имелся лифт, поднимающий гостей на второй и третий этажи.
Но особенно впечатлил подруг огромный зал для застолий. Высокие окна со строгими переплетами начинались от пола и доходили до самого потолка. Наборный паркет с причудливыми узорами из ценных пород дерева сверкал свежим «дворцовым» лаком.
Третий этаж, как было сказано, полностью занимали спальни для гостей. Прислуга жила в отдельном доме, на ночь в главном доме оставалась только охрана, хозяин и те гости, которые решили остаться заночевать. Как вскоре выяснилось, подруги относились к числу избранных, кого пригласили остаться до следующего дня. Об этом Замаль сказал девушкам, когда остальные гости разбрелись по дому.
— Завтра у нас с моими юными родственниками запланирована поездка за город, — сообщил он. — Так что ваши друзья обязательно должны остаться. И я буду рад, если вы останетесь тоже. Они специально просили меня об этом знаке внимания. И я рад, что могу вам его оказать. Так вы остаетесь?
Отказать? Подруги переглянулись. Нет, отказывать Замалю не стоило. Это они поняли каким-то сверхъестественным чутьем. Да и не было у подруг подходящего аргумента. Завтра воскресенье, так что даже на работу никому из них нет нужды торопиться. Кира с Лесей вообще работали в туристическом бизнесе, который с приходом холодов благополучно затихал. Но даже если бы и не затихал, то сейчас они были сами себе хозяйки и могли располагать своим временем.
— Конечно, мы будем рады, — ответила за всех Женя, чем заслужила широкую улыбку хозяина дома.
Но, похоже, господин Замаль в положительном ответе подруг и не сомневался. Живи он в другое время и в другом месте, он бы и спрашивать не стал. Просто поставил бы их в известность, что они приглашены. И отправился бы себе дальше по своим делам. Так что подруги невольно оценили проявленную к ним деликатность хозяина дома.
После разговора с подругами господин Замаль их оставил. Ему надо было исполнять обязанности хозяина дома и встречать все прибывающих и прибывающих новых гостей. По этому поводу он рассыпался в сожалениях и извинениях перед подругами, после чего окончательно предоставил их самим себе.
— Кажется, я начинаю понимать тех женщин, которые были у этого господина, — пробормотала Кира.
— Отказать ему было бы величайшей глупостью, — добавила Женя. — Даже с нашей стороны. Лично я отдала бы многое, чтобы такой мужчина обратил на меня свое внимание.
— Восток — дело тонкое, — заключила Леся.
