большим интересом и вниманием. Если та видела Бориса возле каюты Изольды еще до того, как ту нашли убитой, это могло говорить очень о многом.
– Света, а вы не ошибаетесь? – с волнением переспросила у девушки Мариша. – Это был именно тот человек и та каюта?
– Ну, я же не совсем дура, хотя и блондинка. Может, я и не большого ума, но уж запомнить каюту и человека вполне могу!
– Простите меня, Света. Но вы ведь понимаете, одних ваших показаний мало, чтобы обвинить Бориса в убийстве Изольды.
– Понимаю. Поэтому и не пошла к следователю, а обратилась лично к вам.
Скажите, какая честь! Но все равно Марише уже не сиделось на месте. Проклятая Света снова выживала ее из ресторана. Марише позарез нужно переговорить с Борисом. Что он делал возле каюты Изольды? Хотел поговорить с покойницей? А о чем? И самое главное, чем закончился их разговор?
Бориса в ресторане видно не было, равно как и его Мадлен. Нужно было идти к ним самой. И Мариша пошла. Сказала Смайлу, что идет в туалет, а сама незаметно прошмыгнула к выходу. Но если в первый раз Мариша ушла вся в обидах, то теперь настроение у нее было совершенно другим. Она рвалась в бой.
Оказавшись на палубе, Мариша огляделась по сторонам, быстро сориентировалась и помчалась к каюте Мадлен, в которой также проживал и Борис.
– Тук-тук. К вам можно?
Марише никто не ответил, но она толкнула дверь и оказалась внутри. К ее удивлению, в каюте был Борис. Он сидел на кровати со страдальческим видом и рассматривал тюбики с какими-то гелями и мазями.
– Привет, – произнесла Мариша. – Ты тут один?
– Мадлен в душе, – проворчал Борис. – Прихорашивается перед ужином вот уже третий час. Думаю, что к тому времени, когда она сочтет себя готовой, официанты уже уберут последние тарелки со столов.
Борис выглядел каким-то подавленным, и голос у него звучал не весело.
– Лично я бы предпочел поужинать прямо в каюте, – пробормотал он, зачем-то задирая брючину на правой ноге. – Проклятая сырость! Колено прямо отваливается.
Только теперь Мариша поняла, что несколько тюбиков на кровати – это вовсе не омолаживающий крем или что-то в этом духе. Это были средства против ревматических и радикулитных болей. Но зачем они Борису?
– Когда двигаюсь мало, еще туда-сюда. Но стоит походить, как сегодня, или если идет дождь, то вообще труба!
– У тебя болят ноги? Раньше ты никогда на суставы не жаловался, – невольно вырвалось у Мариши.
Борис кинул на нее тоскливый взгляд и вздохнул:
– Так то было раньше. Раньше и ты, помнится, выглядела куда моложе и свежей.
Это был ответный удар, но Мариша не приняла его. Ей было плевать на все, что говорит Борис. Она и раньше не очень-то доверяла его словам, а теперь и подавно. Она отлично знает, что выглядит на пятерку с плюсом. И самое важное сейчас – это колено Бориса. Интересно, парень из-за него хромает? Или, возможно, хотя бы чуть-чуть прихрамывает?
– А когда у тебя больше болит, днем или ближе к ночи?
– Днем еще ничего, – охотно откликнулся Борис. – А вот вечером просто спасу нет! Пока не приму лекарство или не намажусь гелем, волком готов выть!
– И прихрамываешь?
– Раньше нет, но в последнее время стал замечать, что хромаю. Что будет дальше, просто не знаю.
Борис начал сосредоточенно наносить себе на ногу гели из разных тюбиков. Причем одного он мазал больше, другого меньше. А затем, добившись нужной консистенции, начал энергичными массирующими движениями втирать смесь в кожу ноги.
Мариша наблюдала за ним, не в силах отвести глаз. Ей не верилось, что все будет так просто. Она пришла, увидела охромевшего Бориса и нашла убийцу!
– А ты зачем пришла? – наконец спросил у нее Борис. – Или тебе нужна Мадлен?
– Нет, нет, я хотела спросить у тебя одну вещь… Скажи, ты любишь ее?
– Кого?
– Мадлен! Ты ее любишь?
Борис замешкался с ответом. Явно хотел соврать, но не знал, как сделать это получше.
– Если бы я стал уверять, что сгораю от страсти, ты бы мне поверила?
– Нет… наверное.
– Ну, тогда я скажу тебе правду. Я очень хорошо отношусь к Мадлен. Я восхищаюсь ее умением делать деньги буквально из ничего. И для своих лет она вполне резвая старушка. И в постели большая затейница. Но…
– Но все-таки имеется какое-то «но»?
– А как же без него.
– Ваше «но» заключается в разнице в возрасте?
– Нет, возраст – это как раз дело десятое. При потушенном свете Мадлен больше двадцати и не дашь. «Но» заключается в том, что Мадлен жуткая собственница. Она хочет, чтобы я постоянно находился рядом с ней. А это меня, как бы это выразиться, напрягает.
Еще бы не напрягало, Борис всегда был свободолюбивым охотником. А теперь он выполняет роль домашнего зверька. И это ему вряд ли может нравиться. Ведь клетка, пусть даже она будет из золота и выстлана бархатом, все равно клетка.
Между тем Борис на какое-то время перестал мазать свою ногу и поинтересовался у Мариши:
– Ты хотела меня спросить только об этом?
– Нет… Вообще-то нет.
– А о чем?
– Скажи, а какие отношения у тебя были с Изольдой?
– С Изольдой?
Борис казался удивленным.
– Понятия не имею… Отношения? У нас? Не было у нас с Изольдой никаких отношений. Она мне даже не нравилась!
– Нет, я не спрашиваю, были ли вы любовниками. Но простые человеческие отношения тоже никто не отменял. Что ты про нее думаешь?
– Черствое, эгоистичное и злое существо.
– Понятно. Ты ее недолюбливал.
– Как и все вокруг! И скажу тебе, тому были вполне объективные причины. Изольду вообще трудно было полюбить. Не знаю, как ей удалось захомутать этого ее бедного мужика и как она его удерживала при себе все эти годы, лично я сбежал бы от нее уже через месяц! Впрочем, мужик был не красавец. А Изольда умела подать себя. Наверное, он ценил ее за красоту, но мне она не нравилась!
– Но если она тебе даже не нравилась, зачем же ты пришел к ней ночью в каюту?
Борис дернулся и испуганно взглянул в сторону ванной комнаты, где как раз в этот момент перестала течь вода.
– Тише ты! – прошипел он на Маришу. – Не ровен час, Мадлен услышит! И с чего ты взяла такую глупость? Не ходил я к Изольде, да еще ночью!
– Что? И в каюте у нее не был!
– Нет! Ни разу!
– Очень глупо врешь! Тебя видели! У меня есть свидетели.
– Знаешь что… Скажи этим своим свидетелям, чтобы болтали поменьше!
Борис выглядел очень разгневанным. Но Мариша собиралась задать ему еще несколько вопросов.
– А Верочка? С ней ты тоже был не знаком? А Василий? Это ты их убил?
– Ты с ума-то не сходи! Зачем мне убивать родственников Изольды? Я их даже не знал!
