— Видите ли, в связи с надвигающимся на наш дом стихийным бедствием предлагаю перенести наш разговор в другое место.
Подруги первый раз слышали, чтобы люди так изъяснялись. И вытаращили глаза на чудного старика.
— Каким бедствием?
— Куда перенести?
Старик, ни на мгновение не утратив своей любезности, пояснил:
— На улицу. Ведь в нашем доме разгорается пожар.
— Никакого пожара нет!
— Постойте! Но я же сам слышал крики о помощи!
— Хулиганы подожгли газеты перед вашей дверью.
Старик возмутился. У него даже борода встопорщилась. А узкое смуглое лицо налилось краской.
— Безобразие! Скверные мальчишки. Драть их некому! Уж я бы показал паршивцам, кабы поймал!
По некоторым причинам угрозы старика больно отозвались в сердцах подруг. И они поспешили перевести разговор в другое русло.
— Простите, а вы кто? Вы Люсин дедушка?
Старик перестал негодовать. Он уже выглянул на лестницу, убедился, что пожара в самом деле никакого нет (газеты к этому времени успели уже окончательно прогореть и погаснуть), и повернулся к подругам.
— Вам нужна Людмила? Но она тут не живет!
— Как? Совсем не живет?
— Нет.
— И в гости не приходила?
— На моей памяти, а я поселился в этом гостеприимном доме уже полгода назад, внучка к нам не заглядывала.
— Так все-таки вы ее дедушка?
— Я? Я же вам сказал, что нет.
— Но вы зовете Людмилу нашей внучкой.
— Я близкий друг ее бабушки. Мы подали заявление в загс, и в скором времени, я надеюсь, действительно смогу назвать Людмилу своей внучкой. Но пока… пока нет. Строго говоря, сейчас она мне никто.
— А-а-а! — протянула Кира. — Тогда понятно.
— Но где же нам ее искать?!
— Могу сказать только одно: сюда Людмила не заглядывала, — твердо произнес старик. — А что, собственно, случилось?
— Видите ли, внучка вашей бабушки, то есть внучкина бабушка, то есть бабушкина внучка… Короче говоря, у нас есть подозрения, что Люся погибла.
К чести этого мужчины, он принял удар стойко. И сориентировался быстро. Втянул подруг в квартиру. И твердо сказал:
— Только не говорите ничего Вареньке!
— Кто это?
— Бабушка! Моя бабушка, как вы изволили выразиться! И ей совершенно не нужны излишние волнения.
— Хорошо. Мы ничего ей не скажем.
— Вот и отлично. Тем более, я так понимаю, что тело еще не опознано.
— Совершенно верно.
— А почему у вас появились подозрения, что это именно Людмила?
Почему? Господи, это долго объяснять! Ведь тогда пришлось бы упомянуть убитого Лешу; торговлю наркотиками; Свистунова, которого эти двое собирались ограбить, а до того успели наставить рога. Нет, слишком много всего.
И подруги решили, что Люсиной бабушке лучше ничего этого про свою внучку не знать. Пусть останется в памяти старушки милой девочкой с бантиками, а не прожженной мошенницей, лихо торгующей «белой смертью».
— Это придется слишком углубиться, — только и сказала Кира в ответ на вопросительный взгляд старика. — Лучше скажите, были у Люси какие-нибудь особые приметы?
— В каком это смысле?
— Ну, шрамы после операций. Вырванные зубы. Сломанные кости.
— Может быть, что-нибудь еще?
— Про зубы и кости не знаю. Но она постоянно носила одно украшение. Вареньке оно очень не нравилось. Но Людмила словно специально дразнила им бабушку.
— Какое украшение?
— Маленький золотой листочек конопли в пупке.
— Пирсинг?
— Наверное. Знаю только, что украшение вроде было очень дорогое. С брильянтовыми росинками. Людмила считала его чем-то вроде талисмана и уверяла, что ей его подарил один очень хороший человек, которого она к тому же очень любила, а теперь это единственная память о нем.
— Это все?
— Все, — развел руками старик.
Что же, по крайней мере появилась хоть какая-то зацепка. И подруги немедленно поспешили к следователю Пучкову.
Он был в своем кабинете. И увидев подруг, с которыми расстался только сегодня утром, едва слышно застонал.
— Снова вы?! — произнес он с чувством. — Что вам надо на этот раз? Очередной адресок? Или на этот раз вы поднялись выше и хотите наемного киллера?
Но подруги не стали обижаться на издевки. Ясно ведь, что расследование у мужика не клеится. Вот он и злится на весь мир. Но они пришли к нему с благой вестью. И немедленно выложили Пучкову новость.
— Скажите, труп с квартиры невесты убитого Леши уже опознан?
— А как его опознавать? — фыркнул в ответ следователь. — Скажете тоже! Опознали! Ни документов нет, ничего. И обгорела девушка до такой степени, что даже показывать там нечего!
— Но у нее в пупке должно было быть украшение.
— Какое еще украшение?
— Золотой листик конопли с брильянтиками в виде капелек росы.
— Росы! — фыркнул следователь. — Все золото, что на ней было, давно расплавилось.
— Но следы все равно должны были остаться! Посмотрите в отчете эксперта! Проверьте!
Пучков тяжело вздохнул. На этот раз он даже не стал маскировать свое неудовольствие.
— Вам-то зачем это нужно? — спросил он у девушек, недобро хмыкнув. — Вашего Даниила я отпустил, как и обещал. Что вам еще надо?
— Найти убийцу!
— И как вы себе это представляете?
— Если в квартире у Леночки была убита Люська, то, значит, и искать нам девушку дальше бесполезно. Можем переключиться на другие дела. И не бить свои туфли понапрасну.
— А как она там очутилась?
— Ее мог привести туда Леша.
— Зачем? С какой целью он привел бы одну свою любовницу в гости к другой своей любовнице?
Этого подруги не знали. Но мужчин вообще фиг поймешь. Может быть, решил их познакомить. Он ведь был уверен, что Леночка не считает Люську своей соперницей. Просто они партнеры.
Так чего Леночке злиться и возмущаться? Он вправе привести в гости своих друзей. Пусть даже они будут женского пола и станут звать его «милым котиком».
