– Вон он, – кивнул Крученый на шевелящийся у Инны под ногами ковер. – Пришлось принять меры, а то больно шумел. Прямо удивляюсь, что это с ним. Ни Вовчика, ни Макса вроде бы не признал. Когда они к нему подвалили и стали запихивать в тачку, начал орать. Ну, да не беда. Я за рулем сидел, стекла тонированные. Анжелика Ивановна и ее муженек меня видеть не могли. А ребят они не знают, тачка у нас левая, с сегодняшнего дня в угоне числиться будет. Так что тут все в порядке. Но вот Бритый меня удивляет. Как это он не признал Макса и Вовчика? Они у нас уже третий год работают. Не могли же его мозг так основательно обработать, чтобы он своих уже не узнавал, а? Как ты думаешь, Инна? В конце концов мы с ним сегодня должны были подписывать бумаги у нотариуса, где он собирался передать мне фирму и все прочие доходы, связанные с ее деятельностью. Как он в таком состоянии собирался подписывать документы? Не понимаю. И сможет ли наш гипнотизер вообще его в чувство привести, прямо и не знаю.
Озабоченно покачивая головой, погруженный в грустные мысли, Крученый тем не менее уделял дороге достаточно внимания и к своим холостяцким апартаментам доставил запеленутого в ковер босса без приключений. Обошлось без столкновений с патрульными машинами и прочих радостей. Бритого вытащили из машины, но он тут же принялся издавать приглушенные ковром, но все же вполне явственно слышимые крики о помощи.
– Ну, совсем придурок! – простонал Крученый. – Он что, обратно к своей мамочке хочет? Господи, что делать-то? Как же нам его ко мне-то протащить? У меня во дворе бабки целый день сидят, увидят вопящий сверток и мигом в милицию сообщат. Точно ведь сообщат.
– Двинуть ему по башке, – предложил Макс. – Затихнет.
– Ты совсем рехнулся! – набросился на него Крученый. – Мы и так не знаем, что у него в голове делается. А ты еще стукнуть предлагаешь. Да я тебя сейчас самого...
– Ну, ладно, чего ты, – пробасил Макс. – Я же как лучше хотел.
– Как лучше он хотел, – продолжал кипятиться Крученый. – Думайте.
– Давайте я с ним поговорю, – предложила Инна. – Может быть, он нас из-за ковра и шума двигателя не слышал и не понимает, что мы его друзья.
Она заглянула в ковер и ласково сказала:
– Миленький мой Бритый, ты не волнуйся и не кричи. Это я, твоя Инна, и твои друзья. Нам пришлось похитить тебя, чтобы поговорить. Иначе нам никак не удавалось до тебя добраться. Мы точно тебе вреда не причиним.
Ее слова возымели действие. Бритый издал приглушенное булькание и после этого затих. Обрадованные Макс с Крученым подхватили ковер и потащили его к дому. А Вовчик остался, чтобы отогнать машину подальше от дома Крученого.
– А, соседушка! – приветствовала Крученого, согнувшегося под тяжестью ковра, тщедушная бабка с ехидными глазками. – Ковер домой тащишь? Оно и славно, нам хоть от твоей музыки не так тошно будет. Ковер-то шум поглощает. И вон, вишь, какой толстый отхватил. Посередке аж бугрится. Дорогой небось?
– Дорогой, всей вашей пенсии за год не хватит, – улыбнулся ей Крученый, и бабка испарилась, возмущенно шипя о хамах, которые разбогатеть-то разбогатели, но вести себя прилично так и не научились.
– Ты бы с ними полегче, – сказала Инна. – Соседи все-таки.
– Старая калоша она, а не соседка, – сказал Крученый, отпирая металлическую дверь. – Истеричка. То барабашка у нее в квартире, то инопланетяне ее для опытов похитили. То публичный дом я у себя на дому открыл, то подпольный цех по изготовлению самогона. Дура!
С этими словами они наконец ввалились в квартиру Крученого, осторожно опустив Бритого в ковре на пол.
– Уф! – отер пот со лба Крученый. – Мы с Максом водички пойдем попьем, не будем вам с Бритым мешать. Но если что пойдет не так, то зови, мы близко.
И ушли. Инна легко раскатала ковер и увидела своего любимого в каком-то неестественном цвете.
– Эй! – взвизгнула Инна. – Ты живой?
Крученый с Максом явно подслушивали из-за двери, потому что ворвались они моментально. После череды энергичных похлопываний Бритый начал подавать признаки жизни. Инна притащила из холодильника графин с водой и, подкравшись сзади, опрокинула его целиком на Бритого. Тот очень быстро очнулся, особенно когда кубики льда застучали по его голове.
– Ой! – выдохнул он и сел, испуганно оглядываясь по сторонам. – Где я?
– Совсем дело плохо, – шепнул Крученый друзьям. – И мою гостиную не узнает, а ведь вдвоем мебель и обои для нее подбирали.
Бритый оглянулся и увидел Инну с Крученым.
– А! – мигом просиял он. – Вас-то мне сам бог послал!
– Ты не Бритый! – выпалила Инна. – Ты – не он. У тебя родинка на щеке от воды полиняла.
– И Бритый уже два года как вместо золотых зубов поставил себе фарфор, – поддержал ее Макс.
– И вообще морда у тебя совсем другая, – закончил Крученый. – Странно даже, как это мы могли купиться? Ты кто, парень? И где Бритый? Что вы с ним сделали?
И Крученый вцепился в самозванца и затряс его словно грушу, явно не опасаясь повредить тому что- нибудь. Например, кости.
– Отпустите меня! – взвыл парень. – Я все расскажу. Только по порядку.
– Говори, а то я из тебя душу вытрясу, – сказал Крученый, швыряя парня в кресло, стоящее в дальнем от окна углу.
Парень затих и только переводил взгляд с одного предмета на другой.
– Кто эта девка, которую ты выдавал за свою невесту? – допытывалась у него Инна.
– Говори, ну! Как тебя зовут? – твердил Крученый.
– Кто ты вообще такой?
– Говори! Или тебе помочь? – спросил у него Макс.
– Нет, не надо, – испугался парень. – Все расскажу. Зовут меня Вячеслав Шико. Я актер Нового театра в Питере.
– Что за театр? – спросил Крученый. – Впервые слышу про такую галиматью.
– Мы экспериментальный театр, – сказал Слава. – Сейчас арендуем помещение в ДК Ленсовета. Но скоро нас оттуда попрут. Мне лично так кажется.
– Это неважно, что тебе там кажется, – заявил Крученый. – Говори по делу.
– Вот я и подбираюсь к существу, – сказал Слава. – Пять дней назад меня во время выступления увидела одна особа. В недобрый час она подошла ко мне после выступления. Такая грузная и, как мне показалось, глупая тетка. С ней был совсем молодой парень, оказавшийся тем не менее ее мужем. Она предложила мне поучаствовать в розыгрыше и прилично за него заплатить. Баба назвала сумму в пять тысяч долларов. Конечно, я должен был заподозрить что-то неладное. Ни она, ни ее муж не тянули на людей, способных заплатить такие деньги. Но в тот день на спектакле сидели всего двенадцать человек, и это при зрительном зале, рассчитанном более чем на сто мест. Так что зарплата – понимаете сами. А у меня столько планов и... долгов. Мне очень были нужны деньги. И я решил рискнуть. Трижды глупец!
– И что ты должен был сделать за эти деньги?
– Изобразить ее сына, – сказал Слава. – Она дала мне его фотокарточку и спросила, смогу ли я перевоплотиться в него. Все должно пройти без сучка, без задоринки, иначе мне моих пяти тысяч не видать. Мы с ее сыном были похожи, немного грима, и издалека нас невозможно было отличить.
– Да, это издалека. Ну, а вблизи как? – спросила Инна. – Я ведь разговаривала с тобой. И твое лицо вполне убедило меня в том, что ты и есть оживший Бритый.
– Дело в том, что я мастер мистификаций. Я способен одновременно дурить достаточно большое количество людей, представляясь им то Пьером Ришаром, то Олегом Табаковым, то Дженифер Кроуфорд. Словом, любым человеком, кого я лично видел хоть раз в жизни. Такой у меня дар. Немного гипноза, и я на время превращаюсь в любого человека.
– Эй, а ты не врешь? – спросила Инна.
– Если не верите, сходите в наш театр-студию. Там висят мои афиши. Мой номер в том и состоял, что я демонстрировал перед публикой разных популярных людей, актеров, музыкантов. Хоть президентов. Чуть-
