знаю, он уже давно никакой наукой не занимался. Занимался исключительно управленческой деятельностью. Или он совмещал, а, мама?
– Не думаю, – сказала Тамара Ильинична. – Сима постоянно жаловалась, что он много времени проводит в разъездах. Да у него даже своей лаборатории нет уже лет двадцать. К тому же он и раньше не очень-то увлекался наукой. Честно говоря, она была ему до лампочки. Его интересовали лишь коммерческое использование того или иного открытия и общее руководство процессом. Вот в этом ему действительно не было равных. Он всегда точно знал, кому и какое открытие предложить и как заработать побольше.
– Я сначала расскажу, каким образом я пострадал из-за этого похищения, – сказал Сева. – А потом объясню, при чем тут ваш дядя. Так вот, разумеется, я сначала не поверил парню. Решил, что он начитался детективов, а то и вовсе псих. Но тут Томов снял ботинок с левой ноги. Пальца действительно не было, но ведь псих мог бы и сам его оттяпать... А парень вдруг стащил с себя рубашку, и тогда я все-таки поверил ему. Вся его спина была исполосована. И кто-то вдоволь порезвился, вычерчивая на коже острием ножа элементы таблицы Менделеева. Этакое самому не сделать. Значит, оставалось предположить, что у психа имелся помощник? Но какие же у психов могут быть помощники?.. В общем, я решил, что парень вполне здоров, а его история – чистая правда. Начиная расследование, я первым делом отправился в ту лабораторию, куда Томов пришел работать сразу же после университета и где трудился над своим открытием несколько лет. Но там мне ничем не смогли помочь. Сказали, что ночью – именно в эту ночь парня похитили – в лаборатории возник пожар и сгорело почти все. Затем я направился в ту самую фирму, где незадолго до похищения побывал молодой ученый, – но и там мне почти ничего не удалось узнать. Сказали, да, приходил такой, что-то толковал о своем открытии, однако сделка не состоялась, так как он больше не появлялся. Но после того, как я вернулся из этой фирмы, начался кошмар. Моему начальству был анонимный звонок, – мол, я получил взятку. Причем названная сумма – три тысячи долларов – в точности соответствовала той, что оказалась в моем столе. Начальство возмутил не сам факт взятки, возмутило то, что я не поделился, даже не заикнулся о такой возможности. И как я их ни убеждал, что деньги мне подложили с целью подставить, никто мне не поверил. А ведь я тогда не вел ни одного серьезного дела... Было лишь мелкое мошенничество плюс столь же мелкая кража. И еще эта история с похищением. С первыми двумя делами я уже управился, от меня в тот момент вообще ничего не зависело, так что устранять меня не имело смысла. Значит, оставалось только похищение... Именно из-за него меня решили устранить. Кто-то боялся, что я начну копаться в этом деле.
– Но и при чем тут мой дядя? – нахмурилась Мариша.
– Ты еще не поняла? – удивился Сева. – Твой дядя – он и есть директор фирмы, куда обратился молодой ученый Томов со своим открытием.
– Не верю, – выдохнула Тамара Ильинична. – Валериан, конечно, не ангел, но он не станет пытать человека, не станет добиваться своего таким способом.
– Я и не говорю, что это именно он, – сказал Сева. – Однако банковский счет Валериана Владимировича... В общем, сумма такова, что невольно заподозришь неладное. Но не будем об этом. Мои подозрения основаны на следующем факте: при беседе с молодым талантливым ученым присутствовали только трое, и директор фирмы был одним из этих троих. Ведь не исключено, что кому-то из них захотелось поживиться...
– С тобой все ясно! – перебила Мариша. – Хорошо, что тут нет тети. При таком раскладе ты мог бы сразу же считать себя уволенным. Тоже мне, комиссар Мегрэ.
– Но я же не говорил, что твой дядя виноват, – запротестовал Сева. – Просто так уж совпало... только поэтому он попал в число подозреваемых. Меня временно отстранили от дел, заняться мне было нечем, вот я и решил: а что такого, если я частным образом попытаюсь найти человека, замешанного в похищении ученого?
– А почему ты уверен, что именно в фирме Валериана Владимировича нужно искать злоумышленников? – спросила Тамара Ильинична. – Наверняка этот твой молодой ученый проболтался о своем открытии приятелям. И в его в лаборатории должны были знать, над чем он работает. Ну и девушка, конечно.
– В том-то и дело, что нет! – воскликнул Сева. – Я тоже сразу об этом подумал и спросил у него про друзей и девушку. Так вот, никакой девушки у него нет, он все силы отдавал науке. А над своим открытием работал по вечерам и ни с кем в лаборатории не делился... График там свободный, получают все гроши, поэтому никто его вечерними занятиями не интересовался. И друзьям Томов тоже об этом не рассказывал. Его друзья – люди от науки далекие, так что все равно ничего не поняли бы. То есть в общих чертах они, конечно, знали, над чем работал наш химик, но, повторяю, лишь в общих чертах. Поэтому остаются те трое, что находились в кабинете Валериана Владимировича, когда туда вошел Томов.
– Трое? Кто именно? – спросила Тамара Ильинична.
– Скрывать нет смысла. Во-первых, вице-президент по науке – Михаил Федорович, во-вторых, заместитель вице-президента – Петр Леопольдович, который, следует заметить, оказался в тот момент в кабинете по чистой случайности. Просто зашел о чем-то спросить. И, разумеется, Валериан Владимирович. Кстати, ему очень хотелось узнать мнение своих коллег...
– О чем? – перебила Мариша.
– О том, насколько выгоден проект, предложенный нашим химиком.
– И что дядя?
– Очень заинтересовался, – ответил Сева, потупившись. – Поэтому я его сначала и заподозрил... Томов говорит, что твой дядя сразу же оживился и даже предложил ему работу в своей фирме. И еще он сказал, что директор произвел на него благоприятное впечатление.
– Валериан на всех такое производит, – заметила Тамара Ильинична. – Поэтому и в директорах с младых ногтей. А вообще он мужик дельный и криминала опасается. Так что не верю, чтобы он затеял похищение ученого. Вот предложить выгодный контракт и переманить к себе молодого гения – это другое дело. На это Валериан бы пошел.
– Выходит, история с похищением химика произошла недавно? – спросила Мариша. – Ты ведь не случайно встретился с моей теткой? Ты в это время уже следил за дядей Валерианом, уже подозревал его в чем-то?..
– От тебя ничего не скроешь, – усмехнулся Сева. – Да, я следил за ним, когда твоя суматошная тетка бросилась мне под колеса и принялась умолять, чтобы я помог проследить за машиной ее мужа. Меня все это заинтересовало, и я согласился подвезти твою тетку.
– А что дальше? Почему ты не смог выяснить, куда увозят Валериана Владимировича? – спросила я. – Ты ведь остался ждать в машине и видел, как его выносят.
– Да все из-за тетки, будь она неладна! – разозлился Сева. – Пришлось подняться к ней. Бандиты, которые помогали Гарику похитить дядю, очень уж громко обсуждали, не откинется ли эта ненормальная. А как бы ты поступил на моем месте? Представь, проходят мимо двое, и один другому говорит: «Слышь, братан, а как ты думаешь, прикончили мы ту бабу, что на нас кинулась? Может, вернуться и добить?» А другой отвечает: «Даже если и не прикончили, так все равно вот-вот помрет. Вряд ли ей кто медицинскую помощь оказывать кинется. Сейчас все по своим норам сидят и нос высунуть боятся. Так что не трепыхайся».
– И ты помчался ее спасать? – спросила Мариша. – Очень благородно, но можно было бы вызвать «Скорую».
– Мариша!.. – воскликнула Тамара Ильинична, с удивлением глядя на дочь. – Будто ты не знаешь, что «Скорой» нынче не дождешься. Померла бы твоя тетка, как пить дать. А вы ее спаситель! – она повернулась к Севе. – Просто не знаю, как вас за сестру благодарить.
– Да что там! – отмахнулся польщенный Сева. – Ну, я сначала думал, что успею сбегать к ней, а потом за бандитами. Но куда там... Тетка лежала вся в крови, я сначала решил, что она вообще умерла. И пришлось мне с ней повозиться, чтобы осторожно вниз снести. Она у вас очень тяжелая, не знали? А когда я спустился, то бандитов и след простыл. Догонять было некого, так что я с чистой совестью мог везти постадавшую в больницу.
– Я все хотела узнать... Почему ты повез ее именно в больницу на Ветеранов? – спросила Мариша. – Поближе не мог?
– А, это... – смутился Сева. – Да ошибся я. Когда выехал со двора, то померещилось, что «Мерседес»
