Душа у нее рыдала, но она ни за что не хотела позволить боли вырваться наружу. Это могло случиться позже, в темные ночные часы, когда она чувствовала себя одинокой, как никогда. Она должна быть сильной. Пока еще никто не мог заставить ее признать свое поражение. Жизнь должна продолжаться, ведь можно жить и без Трэвиса Кента и его одобрения, внушала она себе.
— Я же сказал вам: бизнес. И небольшое дело из нашего общего неоконченного бизнеса.
— Чистейшая спекуляция, Трэвис. Позвольте напомнить вам, что мы сейчас не в Англии.
— Что вы имеете в виду?
— Что это — Бостон и на дверной табличке написано «Хаусман», а не «Гиддингсы».
— Вы угрожаете мне?
— Нет, это вы угрожаете мне, — холодно парировала она, откидываясь на спинку стула. — Я просто указала на конкретный факт.
— Да вы наносите удар за ударом, как искусный боец, Билли? — поддел он ее.
Атмосфера сгустилась. Ни звука, ни шепота, только две пары горящих ненавистью глаз сверлят друг друга. В данную минуту она ненавидела его всеми фибрами своей души, так же сильно, как он ненавидел ее. Потому что он поверил в ее предательство. А у нее есть гордость. Она невиновна, но будь она проклята, если опустится до оправданий и просьб. И если уж ему так хочется в это верить, пусть, она не станет лишать его иллюзий.
Трэвис наклонился вперед.
— Билли…
Но тут в дверь постучали, и вошла Силина. Билли вздрогнула, испытав облегчение и раздражение одновременно. Администраторша улыбалась, взгляд ее, минуя Билли, устремился к Трэвису.
— Да, Силина? — спросила Билли нетерпеливо, так как девушка молча хлопала своими неприлично длинными ресницами.
— Извините, мисс Тейлор. Здесь на столе есть справочник. Могу ли я поискать его?.. — пролепетала она, почти не дыша.
Билли кивнула. Почему бы и нет? По крайней мере, в ее присутствии они с Трэвисом перестали ссориться. И так как спор завел их в тупик, а рабочий день шел к концу, Трэвис мог бы уже и уйти.
Не обращая внимания ни на него, ни на Силину, она взяла блокнот и стала записывать дела, которые предстояло сделать до отлета домой: подписать бумаги, собрать вещи, оплатить счета за прачечную и телефон, вернуть ключи агенту. Не заказать ли такси для поездки в аэропорт? — раздумывала она. Вероятно, нет необходимости, времени вполне достаточно. Но на всякий случай она сделала пометку. Позвонить Анне. Так что же Трэвис выведал у Анны? — задавала она себе вопрос, глядя поверх своих записей.
Трэвис пристально наблюдал за ней. Билли почти улыбалась. Бедная Силина. Она тщетно ловила его взгляд.
Трэвис. Он появился как гром среди ясного неба и застал Билли врасплох, однако она устояла. Встретиться с ним снова в Англии было бы для нее теперь детской забавой. Ее губы сжались. Она справилась сегодня, и справилась хорошо.
Силина тихо вышла. Игнорируя присутствие Трэвиса, Билли поднялась, подошла к окну и отодвинула штору. В этот холодный день лишь несколько пешеходов на тротуаре сражались с порывами снежного ветра, хотя движение машин было достаточно интенсивно.
— Не пора ли вам идти? — не оборачиваясь, тихо спросила она.
— Почему?
— Чтобы использовать время для бизнеса. К тому же завтра вы летите домой.
— Точно. Это возвращает меня к моему главному предложению. Пообедать, — напомнил он. — Вечером.
— Я бы предпочла умереть с голоду. — Она развернулась и прислонилась спиной к стене, холодно глядя на него.
— С такой фигурой вам это пока не грозит, — игриво заверил ее Трэвис. Тем временем его теплые глаза скользили по телу Билли сверху вниз и обратно, задерживаясь на какие-то останавливающие сердце мгновения на ее быстро поднимающихся и опускающихся грудях, отчетливо проступающих под жакетом.
— Но, помнится, той девушке, которая ездила с вами в Пеллатон, надо было поправиться, — съязвила она.
— Совершенно верно, Билли. Но я был не прав и обнаружил это во Флите.
Флит. Билли вспыхнула от оживших воспоминаний. Мужчина и женщина в постели. Его губы целуют ее болезненно реагирующие соски. Его руки, ласкающие, любящие. Длинные великолепные пальцы на нежной белой коже ее бедер. Его выражение отрешенности на лице. Ее дрожь от прикосновений, жажда этих прикосновений. Она почти не дышала, когда Трэвис проскользнул одним пальцем под кружево трусиков. И — о Господи! — она почти застонала, вспоминая свое желание и сверхчеловеческие усилия, которые потребовались, чтобы отказаться от него. Потому что она хотела его, мучилась из-за него, нуждалась в нем. Нуждалась в нем и сейчас, если быть честной. Несмотря на презрение, ненависть, злость, стыд, она хотела его.
— Итак, решено?
Звук его голоса вывел Билли из транса.
— Нет, Трэвис. Не решено. Вы имеете наглость явиться сюда, чтобы повторить нелепое обвинение, для которого у вас нет ни малейших оснований, а затем еще смеете приглашать меня обедать. Зачем, Трэвис? Чтобы таким образом продолжить то, на чем вы только что остановились, то есть, чтобы оскорблять меня? Спасибо, не надо. Одна мысль об этом приводит меня в ярость.
— Я…
— Сию минуту уйдите, — резко сказала Билли. — Помните свои слова?
— Пытаюсь вспомнить…
— До свидания, Трэвис. И не забудьте закрыть за собой дверь.
— Прекрасно. Я заеду за вами в восемь. Уверен, что жеманная Силина даст мне ваш адрес.
— Она не даст, — холодно пообещала Билли. — Но так как вы все же заметили бедную девушку, почему бы вам не пригласить пообедать ее?
— И впасть в тоску менее чем через пять минут? Спасибо, Билли. Мне нравится, когда в женщине побольше духовности, не говоря уже о дополнительном количестве серого вещества в клетках головного мозга.
— Если бы я сделала такое замечание, — прервала его Билли, — мне бы тотчас был приклеен ярлык язвы.
— Язвительная, но правдивая, — согласился он. — Значит, в восемь, Билли? Ради старых времен, — почти умолял он.
— Назовите мне хоть одну вескую причину, — медлила она, сознавая, что Трэвис измучает ее до предела, но своего добьется.
— Одну причину? Я могу предложить дюжину, — мягко сказал Трэвис. Потом встал, медленно пересек комнату и остановился перед ней.
— Ох! — выдохнула она, сопротивляясь желанию скрестить руки на груди. Он был слишком близко. Она панически ощущала мужчину. Да, он настоящий мужчина, неохотно признала Билли. Она резко вскинула голову.
— Колючая как еж, — пробурчал Трэвис, улыбаясь уголками рта.
— Вот как?! — Девушка еле сдерживалась, чтобы не наброситься на него с кулаками.
— Да-да, колючая как еж. Расслабьтесь, Билли. Я не съем вас.
Но, так как он слишком приблизился, она не собиралась рисковать своей выдержкой. Она рванулась в сторону, однако сразу же наткнулась на его руку, упертую в стену рядом с ней, попыталась сдвинуться в другую сторону — тот же результат. Она похолодела. Еще два дюйма — и его руки коснулись ее плеч.
— Трэвис! — предупредила она.
Он улыбнулся.
— Теперь, когда я нашел тебя, Билли, я не позволю тебе уйти, пока ты не согласишься увидеться со
