Ей нужно выкинуть такие глупые мысли из головы. За внимание герцога готовы поспорить три знатные и красивые леди. А она должна поразмыслить над очень важным заявлением его матери, что, дескать, он давно искупил прошлые грехи и теперь может наслаждаться жизнью.
Что же это за грехи?
Эбигейл радовалась, что напала на верный след. Что могло произойти, о чем знала только его семья? Вряд ли Эбигейл решится расспрашивать об этом сестру герцога. Во всяком случае, не напрямую. Если семья будет молчать, всегда можно обратиться к слугам, многие из них работали тут, когда герцог был еще ребенком.
Но Эбигейл сожалела, что теперь, после того как герцог поймал ее, когда она подслушивала его разговор с матерью, ей будет гораздо сложнее узнать правду. Придется вести себя очень осторожно.
В дверь постучали, на пороге появилась Гвен.
— Можно войти?
— Разумеется. Поможешь мне выбрать платье.
На первый ужин в Мэдингли-Корте Гвен надела золотисто-желтое платье.
— Если не хочешь привлекать к себе внимание герцога, — сухо заметила Эбигейл, — надень что- нибудь менее ослепительное.
— Ослепительное? — обрадовалась Гвен. — Вот это похвала! Но в поместье есть и другие мужчины.
— И все они смотрят только на леди Элизабет.
— Я так не думаю, — сказала Гвен, задрав нос. — Пока ты где-то таинственно пряталась, я обнаружила, что мистер Уэсли, местный викарий, приглашен только для четного числа гостей за столом. Эбигейл изумленно охнула:
— И он знал об этом? Как печально!
— Нет-нет, он всегда готов им помочь. Мистер Уэсли сказал, что он в долгу перед семьей Мэдингли, что он очень высокого мнения о них. Похоже, он любит о них говорить.
— Или, может быть, он был настолько смущен, что не знал, какую тему выбрать.
Гвен вдруг покраснела, затем прокашлялась и спросила:
— Так куда ты исчезла сегодня в оранжерее?
— Я уже объясняла тебе, — ответила Эбигейл, выбирая платье.
— Да, чтобы полюбоваться оранжереей. Тогда почему герцог появился у стола сразу после того, как к нам вышла ты?
Эбигейл повернулась к подруге:
— Да, я натолкнулась на него в оранжерее, он поймал меня, когда я подслушивала его разговор с матерью.
Гвен ошеломленно охнула, а потом бросила восхищенный взгляд на подругу:
— Ты следила за ним!
— Нет, я обнаружила их совершенно случайно. И не услышала ничего интересного, кроме того, что герцогиня уговаривала его покончить с прошлым.
— Ох! — Гвен подошла к ней ближе. — А потом они поймали тебя!
— Герцогиня меня не видела. Он подождал, пока она уйдет, а потом вытащил меня из кустов.
— Он касался тебя!
— Ты так взволнована! Может быть, тебе хотелось оказаться на моем месте? — заметила Эбигейл.
— Нет-нет, я ведь уже говорила, что герцог мне неинтересен. Но он очень осторожно ведет себя с девушками. Ведь многие из них готовы на все, лишь бы женить на себе.
— Что же, неудивительно. Но он, судя по всему, поверил моим извинениям. — Эбигейл не решилась поведать подруге о глупых романтических чувствах, которые герцог в ней пробуждал. Ей было стыдно о них вспоминать. — Теперь мне придется туго.
— Он будет тебя подозревать, — согласилась Гвен, чьи мысли витали где-то далеко.
— Но я с этим справлюсь.
Гвен ничего не сказала, но на ее лице появилось озабоченное выражение.
— Что-то не так? — спросила Эбигейл.
— Когда мы говорили о девушках, которые готовы на все, лишь бы женить на себе герцога, я кое-что вспомнила. Да, леди Теодосия и леди Мэй считаются претендентками на роль его супруги.
— А как же ты? — с улыбкой перебила ее Эбигейл. Гвен отмахнулась от ее слов и продолжила серьезным тоном:
— Но я была удивлена, не обнаружив в поместье еще одну даму. Если верить ее похвальбам, она должна быть среди тех девушек, которые интересуют герцога.
— Кто это? — с любопытством спросила Эбигейл.
— Ее зовут Мэдлин Престон. Она дочь джентльмена, у ее семьи есть земли и внушительное состояние. Ее брат учился в школе с Мэдингли, но в обществе он бывает редко, предпочитая жить в своем поместье в Шотландии. А вот мисс Престон часто замечали на балах, где она танцевала с герцогом. И она ясно дала понять нескольким подругам, которые и рассказали об этом мне, что его светлость неравнодушен к ней.
— Но ее тут нет, значит, его мать об этом не знает, — заметила Эбигейл. — Я разузнаю о ней поподробнее, когда вернусь в Лондон.
— Ты всегда действуешь решительно, Эбби, — произнесла Гвен, — хотя это не всегда идет тебе на пользу.
Эбигейл слегка толкнула подругу. Гвен сделала вид, что сейчас упадет.
— Не говори так положение серьезное, так что лучше помоги мне выбрать платье.
После отличного ужина, во время которого Эбигейл сидела между мрачным лордом Суортбеком и робким мистером Тилденом, дамы удалились в гостиную, оставив джентльменов выкурить сигары и пообщаться. Эбигейл очень хотелось услышать, о чем они говорят. Но она полагала, что его светлость ведет себя с мужчинами так же сдержанно, как и с женщинами. Что-то заставляло его скрывать свои чувства, но Эбигейл не представляла, что именно.
Хотя Эбигейл почти не участвовала в беседе женщин, она не чувствовала, будто ее намеренно игнорируют. Ей даже понравилось слушать их сплетни о том, кто с кем обручен. Наконец к ним присоединились мужчины. Воздух наполнился ожиданием. Незамужние девушки и холостяки теперь встретились лицом к лицу и поспешили занять выгодные позиции, как будто находились на поле боя, а не в гостиной.
Эбигейл стояла рядом с Гвен, когда, к ее удивлению, к ним направился сам Мэдингли. Она не знала, какие чувства ей следовало испытывать, когда он встал рядом, подавляя их своей близостью. Его глаза ничего не выражали, лицо оставалось непроницаемым. Рассказал ли он своим родным о ее проступке? Может, он сейчас начнет выговаривать Гвен зато, что та привезла ее с собой?
Герцог сухо им поклонился, они в ответ присели в реверансе. Эбигейл стало не по себе. Это было ей несвойственно, и она опять попыталась объяснить это тем, что ей приходится так много скрывать от него. Да, именно так Эбигейл объясняла свое смущение, но лишь до той поры, пока не повстречалась с ним в оранжерее. Она считала герцога замкнутым, он наверняка придет в ярость, стоит ему узнать, какова истинная причина ее появления в поместье. Эбигейл оправдывала себя тем, что Мэдингли человек публичный, а публика должна знать о нем правду, особенно если в прошлом он совершил какое-то преступление.
Но когда Мэдингли посмотрел на нее с высоты своего роста, у нее перехватило дыхание. Причиной тому было не волнение от расследования. Это было то же самое чувство, которое она испытала сегодня в оранжерее. Эбигейл полагала, что сейчас сможет с ним справиться, но ошибалась. Не нужно лгать самой себе: Мэдингли — потрясающий мужчина. Его красота поистине экзотична, характер — скрытный.
— Леди Гвендолин, рад вас снова видеть, — сказал он. От звука его голоса Эбигейл затрепетала. Он говорил и вел себя как истинный англичанин, Но Эбигейл чувствовала, что на самом деле Мэдингли отличался от других мужчин, и это завораживало ее.
— Со стороны вашей матушки было очень мило пригласить меня в поместье, — сказала Гвен,
