роется в верхнем ящике шкафа в прихожей. Отыскав то, что нужно, Малин запихивает это в передний карман джинсов.
74
Линчёпинг в ночь с четверга на пятницу в самый холодный из февралей. Рекламные щиты состязаются с уличными фонарями в попытках создать хотя бы иллюзию тепла на улицах, где одинокие, мучимые жаждой и ищущие наслаждений шныряют туда-сюда между ресторанами и барами. Неуклюжие полярники в поисках родственных душ.
И нигде никаких очередей.
Для этого слишком холодно.
Малин держит руль.
Город за окнами автомобиля.
Красные и оранжевые автобусы на холостом ходу на площади Тредгордсторгет. В них подростки, возвращающиеся домой. Розовощекие, усталые, с ожиданием чего-то во взгляде.
Она крутит руль, поворачивая на Дроттнинггатан в сторону Стонгона, проезжает мимо офиса агентства недвижимости.
Сны о доме.
О пробуждении.
В этом городе все еще видят сны, как бы ни было холодно, что бы ни случалось.
«О чем мои сны? — задает себе вопрос Малин. — О Туве. О Янне. О Даниэле. Это мое тело грезит им.
Но чего хочу от жизни я сама? И какие мои желания делают меня похожей на тех девочек в автобусе?»
Дверь многоэтажки ходит туда-сюда, даже не запирается на ночь.
Малин осторожно поднимается по лестнице — она не хочет, чтобы ее здесь видели.
И вот она перед дверью Карла Мюрвалля.
Прислушивается.
Но внутри тихо, и на полу под почтовой щелью все еще лежат нетронутые газеты.
Она стучит.
Ждет.
Потом вставляет отмычку в замочную скважину. Крутит ею туда-сюда. Наконец звучит легкий щелчок, и замок поддается.
Внутри несвежий запах и спертый воздух, однако тепло — отопление включено, чтобы вода в трубах не замерзла.
Инженерное мышление победило здравый смысл, который, должно быть, говорил Карлу Мюрваллю: «Ты никогда не вернешься сюда, так что за беда, если вода в батареях замерзнет?»
И все-таки он может быть здесь. Вероятность есть, хотя и небольшая.
Малин замирает.
Вслушивается.
Вытащить оружие?
Нет.
Зажечь свет?
Это надо сделать.
Малин нажимает кнопку выключателя на двери ванной — и прихожую заливает свет.
Куртки и пальто аккуратно развешаны в ряд под полкой для шляп.
Она вслушивается.
Все тихо.
Она быстро проходит комнату за комнатой и возвращается в прихожую.
«Пусто», — думает она.
Потом озирается и начинает выдвигать ящики в шкафу. Рукавицы, шапка, бумаги.
Квитанция на зарплату.
Пятьдесят семь тысяч крон.
Виртуальная реальность. И немного денег в придачу?
Малин выходит на кухню. Роется в ящиках, осматривает стены. Они пусты, если не считать часов с кукушкой.
Скоро час ночи, стало быть, кукушка закричит. Главное — не испугаться. Гостиная. В ящиках полно бумаг: банковские счета, рекламные листовки, но ничего такого, что могло бы ее заинтересовать.
Внезапно Малин поражает мысль: в квартире нет гардероба. В прихожей, где они обычно стоят, его нет.
Малин возвращается в прихожую.
Углы в том месте, где должен стоять гардероб, обведены краской.
Малин проходит в спальню. Нажимает кнопку выключателя, но свет не загорается. На столе у окна стоит лампа. Окно выходит во двор, и слабый сероватый свет фонаря из сада падает на стены.
Малин зажигает лампу.
Тусклый световой конус ложится на поверхность стола, на которой что-то вырезано ножом.
Она оборачивается.
Слышит звук останавливающегося у дома автомобиля, стук захлопнувшейся дверцы.
Малин нащупывает кобуру. Вот пистолет, который она так ненавидит носить на себе. Какое счастье, что сейчас он при ней! Внизу, в подъезде, кто-то хлопает дверью. Малин пробирается в прихожую, прислушиваясь к шагам на лестнице. В двери этажом ниже поворачивается ключ. Потом она осторожно захлопывается.
Малин облегченно вздыхает.
Возвращается в спальню и тут видит его — гардероб. Он стоит у кровати. Она зажигает вмонтированный в стену ночник, чтобы было больше света, и замечает: он расположен так, чтобы свет падал прямо на гардероб.
На ручке висячий замок.
Там кто-то заперт.
Зверь?
Уверенной рукой Малин вставляет в замок отмычку. Механизм сопротивляется, и через три минуты Малин чувствует, что ее прошиб пот. Наконец щелчок — и замок поддается. Она открывает дверь и смотрит вовнутрь.
Малин осматривает гардероб. Изнутри он оклеен обоями со стилизованным изображением дерева, усыпанного зелеными яблоками. На полу, рядом с пачкой печенья «Мария», книги по психоанализу и Асатру,
