– Им не так часто приходится встречаться с вашим братом, – ответил Хорн.
– Да, – призрак изменил форму, приняв вид сидящего на земле человека. – Признаться, не рассчитывал снова увидеть тебя, брат. Сколько лет минуло…
– Две эпохи прошли, и началась третья, – уточнил Хорн.
– Ты почти не изменился.
– Специалисты Статуса умеют останавливать старение. Для того чтобы не думать о смерти, достаточно всего лишь регулярно проходить процесс искусственной регенерации органов и тканей.
– И ты собираешься жить вечно? – усмехнулся Морок.
– Так же, как и ты, – в тон ему ответил Хорн.
Какое-то время призрак и человек молча смотрели друг на друга.
– Ты больше не считаешь меня своим врагом? – спросил Морок.
– Нет, – отрицательно качнул головой Хорн.
– А в свое время ты готов был меня убить.
– И сделал бы это, если бы предоставилась такая возможность.
– Только потому, что я смотрел на проблему эволюции мироздания не так, как ты?
– Потому что твои взгляды могли привести к трагедии в масштабах всей Вселенной.
– Мы до сих пор не знаем, что такое запредельная реальность, поэтому и не можем судить о ней объективно.
– Зато нам прекрасно известно, как она проявляет себя в нашем мире.
– Ты имеешь в виду Бескрайний мир? – пожелал уточнить Морок.
– Тебе не хуже, чем мне, известно, что произошло здесь, – устало вздохнул Хорн.
– И все же мне хотелось услышать твою версию, – продолжал настаивать Морок. – Что говорят об этом у вас, в Мире без Солнца?
– Ты знаешь, что это место называется Статусом, – поправил его Хорн.
– Так называешь его ты, – ответил Морок. – Но в Бескрайнем мире Статус именуют Миром без Солнца, поэтому именно так я его и называю. Так что ты можешь ответить на мой вопрос?
– Я не думаю, что это станет для тебя откровением, – устало произнес Хорн.
– И все же…
– После колоссального скачка, который совершило общество Бескрайнего мира, получив неким неизвестным нам образом мощный информационный допинг, наступили времена всеобщей стагнации и упадка. Причина – футурошок. Столкнувшись с феноменальными проявлениями будущего, люди утратили интерес к настоящему. В результате этого показатель энтропийного коэффициента в пространстве, окружающем Бескрайний мир, резко подскочил вверх, что, в свою очередь, привело к прорыву запредельной реальности. К счастью, это был не массированный прорыв, а множественная перфорация.
– И в Бескрайний мир тотчас же явились добренькие дяденьки из Мира без Солнца, чтобы избавить нас от запредельной реальности, – насмешливо продолжил Морок.
– Между прочим, им помогали многие жители Бескрайнего мира, – заметил Хорн.
– Например, ты, – сказал Морок. – Ты даже согласился уйти вместе с ними после того, как они завершили все работы на нашей планете.
– Ты осуждаешь меня за это? – спросил Хорн.
– Тогда осуждал, – ответил Морок. – А теперь… – Призрак устало махнул рукой. – Я только никак не могу взять в толк, почему ты стал помогать людям, которые насильственно изменяли наш мир по своему образу и подобию?
– Ты ошибаешься, – покачал головой Хорн. – Мир изменяли не они, а запредельная реальность. Специалисты Статуса пытались сохранить мир таким, какой он есть.
– А кто сказал, что изменение мира под воздействием запредельной реальности не есть закономерный процесс развития мироздания? – насмешливо поинтересовался Морок. И сам же ответил на свой вопрос: – Все те же специалисты из Статуса! Которым ты безоговорочно веришь!
– Я видел, что способна сделать запредельная реальность с миром и его обитателями, – сказал Хорн. – Не только здесь, но и на других планетах.
– Ну, меня трудно чем-либо напугать, – усмехнулся Морок.
– Поверь мне, то, что произошло в Бескрайнем мире, далеко не самое страшное.
– А что ты называешь страшным? – удивленно развел руками Морок. – Нечисть, которая появилась в Бескрайнем мире в результате воздействия запредельной реальности? Или то, что запредельная реальность сделала со мной?
– Это был твой собственный выбор, – ответил Хорн. – Теперь же ты просто не хочешь признать, что совершил ошибку.
– А может быть, это ты ошибался? – усмехнулся Морок.
– Ты отыскал меня только для того, чтобы вести те же споры, что и в конце Первой эпохи? – прищурившись, посмотрел на Морока Хорн. – Помнится, мы тогда так и не сумели прийти к единому мнению.
