существования материи.
– Это так, – согласно наклонил голову старик.
– Но мы не можем ощущать время ни одним из органов чувств, – возразил деду Антип. – Следовательно, время – величина не материальная.
– Мы не можем физически ощутить время, потому что оно слишком плотно связано с другими видами материи. Мы можем только косвенно воспринимать его присутствие, наблюдая за процессами, происходящими с окружающими нас физическими телами. Да и наши собственные тела также подвержены разрушительному воздействию времени.
– Но само время бесконечно, – сказал Антип. И после секундной паузы добавил: – Если верить тому, что сказано в книге.
– У меня нет причин сомневаться в этом, – как всегда, немного лукаво улыбнулся старик.
– Следовательно, время не имеет ни начала, ни конца, – продолжал гнуть свою линию Антип.
– Получается, что так, – с беспомощным видом развел руками дед.
– Но это противоречит элементарному здравому смыслу! – возмущенно воскликнул Антип. – Все сущее имеет начало и конец!
– А что ты скажешь о кольце? – поинтересовался старик.
– Ты хочешь сказать, что время замкнуто в кольцо? – уточнил Антип.
– Я всего лишь предлагаю тебе рассмотреть подобную возможность.
И старик рассказал Антипу следующую историю:
«Странник не помнил начала пути, как не помнит никто из живущих минуты своего рождения. Не знал он ничего и о том, кто и по какой причине обрек его на вечное скитание по бесконечной Дороге Времени. Что это – дар или наказание? Или, может быть, просто игра случайности? Глупая шутка судьбы? Но тогда что такое судьба? Кто или что стоит за этим словом? Есть ли хоть какой-то смысл в том, что перед его всегда широко открытыми, как будто удивленными глазами проходит вся история человечества?
Когда? – Кто? – Зачем? – Почему? – Кто? – Когда?..
Все эти вопросы возникли, чтобы больше уже не отпускать позже, когда Странник в полной мере осознал свою уникальность, свою непохожесть на остальных – на тех, кто окружал его, жил рядом с ним, говорил на понятном ему языке, рос, старился и исчезал, уходя во тьму, в небытие.
Какое невероятно огромное количество синонимов придумано для слова «смерть», думал Странник. Казалось бы, почему не называть вещь своим именем? Тем более что и слово само вовсе не плохое – мягкое, перекатывающееся между языком и нёбом, как переспелая ягода черники, вот-вот готовая лопнуть. Но нет же, для обозначения такого простого и ясного понятия появлялись и появляются все новые и новые словесные обороты, как будто, изменив ей имя, можно обмануть и саму смерть, старуху с косой (почему именно старуха? и отчего – с косой, а не, к примеру, с топором? да мало ли еще существует способов и средств лишения жизни) или черного всадника на вороном коне (все те же вопросы).
Пытаться обмануть смерть – все равно что пробовать обмануть время. Смерть – любая, даже если она приходит раньше срока, – порождена временем. Это уж Странник знал точно. Сколько раз он сам пробовал обмануть время, пока не понял всю тщетность таких попыток. Скорее всего эти игры были просто ребячеством, юношеским испытанием собственных сил. Но это было давно.
Давно, недавно – Странник всегда улыбался, когда произносил или слышал эти слова. Для него они не имели никакого смысла. «Недавно» превращается в «давно» с той же неумолимой предопределенностью, с какой день переходит в ночь, сегодня – в завтра. Важна только последовательность, в которой происходят события.
Странник видел все, начиная с рождения Мира. Он не стремился запоминать даты. Зачастую от того или иного события, изменившего ход мировой истории, у него в памяти оставался всего лишь один яркий образ: взмах руки, тень на стене, чей-то разорванный криком рот, слово, произнесенное в толпе. Но даже так, пропуская мир сквозь свои ощущения, как через крупное сито, вылавливая только то, что просто невозможно упустить, Странник чувствовал, как его память превращается в огромную бездонную могилу, в которую пласт за пластом ложатся миллионы жизней.
Он знал, что переживет всех, всех до последнего в этом Мире. Нет – до предпоследнего, потому что последним будет он сам. И что произойдет тогда? Где закончится и закончится ли когда-нибудь его путь? Есть ли конец у того, что не имело начала?
Стремясь найти ответ, Странник ускорял свой шаг по Дороге Времени. Это было единственное, что он мог сделать. Он шел все быстрее, а ему казалось, что и картина Мира вокруг него тоже ускоряет свой бег. Люди дергали руками и ногами, как марионетки в руках сумасшедшего кукольника, механизмы давились выплевываемыми клубами дыма и пара и взрывались, не выдерживая напряжения, война превращалась в одну нестерпимо яркую вспышку, проглатывающую целую страну. И не было этому конца.
Странник бежал, и мимо него проносился яркий цветной ковер с бессмысленным, неразборчивым узором. И когда все краски на нем слились в один серый цвет, когда прекратилось раздражающее мелькание света и тьмы, Странник понял, что ему никогда не достичь конца Дороги Времени. У него оставался последний шанс попытаться найти ответы на мучающие его вопросы – он должен был вернуться к началу.
Странник остановился. И в тот же миг что-то с силой толкнуло его в спину так, что ему пришлось сделать несколько шагов вперед, чтобы устоять на ногах. Он снова остановился, и вновь повторился толчок. На этот раз толчок не был неожиданностью, и Странник устоял на месте. Но сила, давившая ему в спину, становилась все сильнее – время влекло Странника за собой помимо его воли. Чтобы ослабить все возрастающий напор времени, Странник сначала опустился на четвереньки, потом лег на Дорогу плашмя. И все равно всей поверхностью своего вжавшегося в дорогу тела Странник чувствовал, как время медленно, но все так же неумолимо тащит его за собой.
Оттолкнувшись локтями, Странник развернулся лицом назад и поднялся на ноги. Страшный удар в грудь, от которого оборвалось дыхание, опрокинул его на спину. Но он снова поднялся и, по-бычьи выставив голову перед собой, сделал шаг назад.
Оказалось, что до начала пути было не так уж далеко, всего лишь один шаг. И, сделав его, Странник наконец понял, кем он был. Но последняя мысль его потонула в неудержимом водовороте времени.
