Страннику показалось, что тело его взорвалось, но на самом деле время, замкнувшись в кольцо, свернулось вокруг него в невероятно тугую спираль, сжимавшуюся все туже и плотнее до тех пор, пока не превратилась в ничто.
Невозможно было понять, как долго это длилось, поскольку времени не существовало. Следовательно, можно сказать, что в тот же самый миг в месте, где исчезли Странник и время, родился, разлился и затопил все вокруг новый временной поток.
И снова была Дорога Времени.
И опять по ней шел Странник, ищущий ответы на еще не заданные вопросы».
Внимательно выслушав предложенную дедом историю, Антип незамедлительно высказал собственное мнение по данному вопросу:
– Если время замкнуто в кольцо, то само существование мира теряет всякий смысл. Потому что в таком случае оно превращается в бесконечное повторение одних и тех же событий.
– Верно, – согласился с таким выводом старик. – Мы говорим о бесконечности времени только потому, что не знаем того момента, когда оно возникло, и не можем даже представить себе, что наступит момент, когда времени не станет.
– Разве мир не прекратит свое существование в тот момент, когда время остановится? – спросил Антип.
– Мы этого никогда не узнаем, – улыбнувшись, покачал головой старик. – Потому что все мы застынем в той точке, где остановится время.
– И как долго это будет продолжаться?
– До тех пор, пока время не возродится вновь, – ответил дед.
Подождав немного и не услышав от Антипа никаких возражений или замечаний, дед поднялся из-за стола, сходил на кухню и вернулся с кружками и чайником.
– Давай-ка чайку попьем, – предложил он Антипу.
– Странно все это, – не глядя на деда, задумчиво покачал головой Антип.
– Что именно? – спросил дед, на лице которого появилось выражение легкой озабоченности.
– То, что мы сидим здесь, в доме, заметенном снегом, и рассуждаем о конце времени так, словно нам суждено до него дожить, – ответил Антип. И, снова качнув головой, добавил: – Чудно.
Дед усмехнулся в бороду и не спеша разлил чай по кружкам. Пододвинув Антипу его кружку, дед кинул в свою пару кусков сахара и помешал чай черенком вилки. Сделав глоток, он удовлетворенно прищурился и снова посмотрел на Антипа.
– Тем и велик человек, – негромко произнес он, – что способен размышлять о том, чего ему никогда не суждено не только увидеть, но даже просто познать.
– Никогда? – так же тихо спросил Антип.
– Никогда, – ответил старик. И, улыбнувшись, добавил: – Но, может быть, это и к лучшему. Ибо, как любил говаривать один мой старый приятель, во многой мудрости много печали.
Глава 7
Среди ночи Антипа разбудили странные звуки, доносившиеся с улицы, откуда-то из-под заметенной снегом крыши дома. Это был нескончаемо протяжный нечеловеческий вой, переплетающийся с завываниями ветра в печной трубе. Временами в диком вое слышались то истошные крики диких гусей, то пронзительный волчий вой, то плач всеми забытого ребенка. Звуки были настолько жуткими, что Антип выбрался из-под одеяла. Нашарив в темноте лежавшие на столе огненные палочки, Антип потер их одну о другую и высек искру, от которой загорелся фитиль свечного огарка.
Сидя со свечой в руке на краю кровати, Антип замер и прислушался. Ему показалось, что из сеней, куда выходила дверь его каморки, доносятся тихие шаркающие шаги и едва слышное невнятное бормотание. Антип неслышно поднялся с постели, взял в свободную руку нож и осторожно приоткрыл дверь.
В синем стеганом халате и в войлочных тапках на босу ногу по холодным сеням расхаживал дед. Старик был настолько поглощен собственными мыслями, что увидел вначале не Антипа, а свет свечи, которую он держал в руке. Прищурившись, старик посмотрел на огонь.
– Что случилось? – спрятав за спиной руку с ножом, негромко спросил Антип.
Старик посмотрел на Антипа так, словно увидел его впервые. Длилось это всего одно мгновение. Затем старик тряхнул головой и быстро провел ладонью по лицу, после чего взгляд его приобрел осмысленность.
– Что случилось? – снова повторил свой вопрос Антип.
– Ничего особенного, – покачал головой старик. – Просто не спится.
– А что это за жуткий вой? – зябко передернув плечами, взглядом указал на потолочный настил Антип.
– Это? – следом за Антипом старик обратил свой взгляд вверх. – Бэнши. Должно быть, присела погреться возле нашей печной трубы.
– Бэнши? – удивленно переспросил Антип. – Но ведь плач бэнши означает чью-то смерть.
– Ну так что с того! – нервно, что было для него совершенно нехарактерно, отозвался старик. – Мы-то с тобой живы!
– Но бэнши…
– Между прочим, большинство моих друзей люди уже не первой молодости, – перебил Антипа старик. – Возможно, бэнши прилетела сюда затем, чтобы сообщить мне о смерти одного из них.
