молнии.
Антип улыбнулся Садару в ответ и, подойдя к нему, быстро, без замаха, вонзил нож янычару в живот, точно так же, как чуть раньше проделал это с Халимом. И снова он испытал восторженный трепет, когда нож легко, почти без сопротивления, вошел в живую плоть. Антипу казалось, что он чувствует, как живое тепло человеческого тела перетекает в него через металлическую рукоятку ножа.
Антип взглянул в глаза умирающего янычара, надеясь увидеть в них хотя бы слабый отсвет той последней истины, которая открывается человеку только в момент смерти. Он хотел знать, что находится там, за той чертой, откуда никто не возвращается. Что испытывает человек, переступая грань, разделяющую жизнь и смерть? Ни с чем не сравнимый ужас перед вечным падением в пустоту? Или, может быть, радостное облегчение от того, что бремя земной жизни наконец-то скинуто с уставших плеч? Но в глазах умирающего янычара Антип увидел только удивление – Садар не мог понять, за что его убил человек, которому он не сделал ничего плохого?
Чуть раздвинув губы, Антип сделал глубокий вдох и провел ножом в сторону, расширяя рану в животе янычара. Последний свет жизни погас в глазах Садара, но каким-то чудом он все еще стоял на ногах. Затем мертвое тело покачнулось и начало заваливаться на Антипа. Антип посторонился и толкнул мертвого янычара в плечо. Садар упал на землю, зарывшись лицом в истоптанную траву.
Антип посмотрел на лезвие ножа, отсвечивающее бледным, чуть голубоватым огнем, и, улыбнувшись каким-то своим мыслям, сунул нож за голенище. Окинув напоследок взглядом палатку старшего янычара и не найдя в ней ничего достойного внимания, он откинул полог и вышел в ночь.
Возле костра лицом вниз, боясь пошевелиться, лежали пятеро янычар, за которыми внимательно присматривал Волк.
Хорн сидел на бревне, положив меч на колени.
– Сколько? – спросил он у подошедшего к нему Антипа.
– Двое, – ответил Антип, верно истолковав вопрос Хорна.
Волчатник поджал губы и медленно наклонил голову, словно пытаясь рассмотреть что-то, лежавшее на земле возле его ног.
– Это было необходимо? – спросил он у Антипа.
Антип непонимающе посмотрел на Хорна.
– Мы с Волком не убили ни одного, – сказал Хорн, указав взглядом на лежавших на земле янычар.
– У меня была иная ситуация, – спокойно ответил Антип.
– Ну и как ты себя после этого чувствуешь? – с интересом посмотрел на парня Хорн.
Антип неопределенно дернул плечом, сделав вид, что не понял, о чем спрашивает его Волчатник. Разве колдун способен понять чувства живого человека? Да и, в конце концов, какое чужаку дело до того, что происходит в Бескрайнем мире? Если в какой-то момент пути Антипа и того, кто называет себя Хорном из рода Волчатников, пересеклись, то это вовсе не означает, что и дальше они пойдут вместе.
– Мы можем взять лошадей янычар, – предложил Антип. – Меняя лошадей, мы доскачем до Тартаканда за пару дней.
– Там-то нас и повяжут, – мрачно усмехнулся Хорн.
– А ты что предлагаешь? – с чувством уязвленной гордости вскинул подбородок Антип.
– Была у меня хорошая идея, – сказал, глядя на Волка, Хорн. – Хотел я добраться до Тартаканда морем. Даже договорился уже с одним капитаном, отдав ему в качестве платы конопляную тянучку, которой мы в Уртане разжились. Да только не сложилось – перед самым отплытием явился ко мне Луконя и сообщил, что ты в беду попал.
Услышав такое, Антип скептически поджал губы: можно подумать, что Хорн так прямо сразу и бросился ему на помощь, забыв о своих делах. Нет, раз уж колдун решил вызволить Антипа из плена, значит, были у него на то какие-то свои резоны. Вот только какие именно – это неплохо было бы выяснить, раз уж им снова предстоит путешествовать вместе.
– Между прочим, янычары так и предполагали, что ты отправишься в Тартаканд морем, – небрежно заметил Антип.
– Серьезно? – изобразил удивление Хорн. – Должно быть, среди них есть ясновидящий. Иначе как еще они могли узнать, что из Уртана я направился в Сураз?
Антип снова проигнорировал вопрос Хорна.
– Ну, так что будем делать? – спросил он.
– Ты собираешься обсуждать это при янычарах? – снова удивленно посмотрел на Антипа Хорн.
Антип мельком глянул на лежавших на земле пленных.
– А ты собираешься их отпустить?
Вопрос был задан таким тоном, чтобы Хорну сразу стало ясно, что у Антипа на этот счет иное мнение.
Хорн все правильно понял. Поднявшись на ноги, он кинул меч в ножны.
– Мы уходим, – сказал он.
– Куда? – не двигаясь с места, спросил Антип.
– Узнаешь, когда придем.
Хорн сделал знак Волку и, даже не взглянув на Антипа, зашагал прочь от лагеря, в центре которого дымил уже почти прогоревший костер.
Янычары остались лежать на земле. Неподвижные, они казались беспомощными, как овцы, отданные на
