– Готов в это поверить, – плоскоглазый скосил взгляд на Феггаттуриса. – Но это, действительно, единственный способ решения вашей проблемы, – плоскоглазый сделал нажим на слове «вашей». – Наше сообщество устроено не так, как сообщество людей. Каждый из вас живет сам по себе, вы объединяетесь только в случае особой необходимости. Мы же представляем собой единое целое. Я – связующий центр нашего сообщества. Все остальные образуют его тело. Мы все связаны по принципу нейронной сети. То, что чувствует один, чувствуют и остальные. Убив одного из нас, вы причинили боль каждому. Что вы делаете, когда насекомое жалит вас? Вы прихлопываете его ладонью. Точно так же начало действовать и наше сообщество. Понимаете, от меня тут ничего не зависит. Решение принимаю не я, а все сообщество. И это даже не осознанное решение, а чисто рефлекторное действие. Тебе наносят удар – значит, нужно защищаться. Четверо плоскоглазых были убиты во время ночного нападения на Квадратный остров. Семеро были ранены. Значительно больше пострадало во время вашего прорыва из окружения. Если прежде мы воспринимали людей нейтрально, то теперь вы стали для нас врагами…
– Все можно было решить мирным путем, если бы вы сразу не кинулись жечь Квадратный остров, – перебил рассказчика Раф. – Неужели нельзя было сначала поговорить? Не все же люди идиоты.
– Нет, – плоскоглазый задумчиво пососал из шланга. – Мы не способны воспринимать людей как индивидуальные личности. Для нас вы – сообщество людей. Если один из людей совершил преступление, следовательно, преступление совершили все. И, значит, все должны за него ответить. Поверьте мне, я был бы рад что-либо изменить, но это не в моих силах. Совершенное вами убийство привело к войне на уничтожение, которая не закончится до тех пор, пока будет жив хотя бы один представитель иной расы. Как это ни прискорбно звучит, но оказалось, что вместе нам на Мелководье не выжить.
– Но поначалу ведь все шло нормально, – обратился к плоскоглазому Виираппан. – Вы снабжали нас углем, учили, как лучше использовать местные материалы…
– Мы не вмешиваемся в жизнь иного сообщества до тех пор, пока оно не начинает вмешиваться в нашу, – ответил, не дослушав старика, плоскоглазый. – Таков основополагающий принцип существования нашего сообщества. Наверное, мы могли бы довольно долго жить бок о бок. Но рано или поздно все равно возник бы конфликт, следствием которого стало бы тотальное истребление одной из рас. Мы слишком разные. Мы не в состоянии понять друг друга. Вы ведете себя, как хозяева, хотя этот мир вам не принадлежит.
– Выходит, люди появились на Мелководье позже плоскоглазых? – спросил Раф.
– То, что вы называете Мелководьем, исконно наш мир. Много веков назад произошла катастрофа, причина которой мне не известна. Последствием же ее стало то, что мы оказались замкнуты во временной петле продолжительностью в сто тридцать два года. Такой срок дает возможность одному поколению сменить другое, и только я один оказался обречен на вечную жизнь. Но даже при таких условиях наше сообщество не может нормально развиваться, потому что через каждые сто тридцать два года мы вновь оказываемся там же, где когда-то все началось.
– И виноват в этом ты, – сделал вывод Виираппан.
– Именно так, – глотнув кашицы из шланга, согласился плоскоглазый. – Новое поколение, вернувшись назад по временной петле, могло бы продолжать уже начатый путь, но всякий раз оно оказывается ни с чем, потому что я, единственный оставшийся в живых после прохождения всего цикла, становлюсь прежним, теряя при этом все накопленные знания.
– Однако язык наш ты выучил неплохо, – язвительно заметил Феггаттурис.
– Во-первых, не обижайтесь, но у вас примитивный язык, во-вторых, к концу подходит очередной цикл.
– И мы вместе с вами вернемся назад? – спросил Виираппан. – К тому, с чего все началось?
– Нет, – едва заметно качнул головой плоскоглазый. – У людей другая история. Люди пришли в мир Мелководья уже после того, как наше сообщество оказалось втянутым во временную петлю. Не подозревая о грозящей вам опасности, вы устроили на Мелководье…
Плоскоглазый в очередной раз сделал паузу, чтобы глотнуть кашицы из шланга.
– Люди устроили на Мелководье зону отдыха, – закончил за него Раф. – Отдых на плотах, в первобытных условиях, дающий возможность оторваться от цивилизации.
– Именно так, – согласился с ним плоскоглазый. – У вас феноменальная латентная память, молодой человек!.. Вот… Что произошло после этого, думаю, не трудно догадаться.
– Группа отдыхающих на плотах оказалась во временной петле, – сказал Виираппан.
– Верно, – подтвердил плоскоглазый. – При этом вы утратили память о своей прошлой жизни. Петля, в которую вы попали, оказалась короче нашей. Она захватывает всего около тридцати двух лет. Именно по этой причине вам кажется, что вы бессмертны.
– Откуда он это может знать? – возмущенно взмахнул руками Феггаттурис. – Как хотите, но я не собираюсь ему верить!
– Откуда я это знаю… – плоскоглазый переложил шланг в другую руку, а освободившуюся сунул за изголовье. – Вот!
Плоскоглазый кинул на пол тонкий журнал, на обложке которого был изображен поднятый волной плот с расправленным, поймавшим ветер парусом, а вокруг – странные значки, которые, когда Раф внимательно всмотрелся в них, каким-то совершенно непостижимым образом стали складываться в слова.
Раф зажмурился и тряхнул головой. Ему показалось, что он бредит. Или сходит с ума?..
Когда же он снова открыл глаза, то понял, что может прочитать текст на обложке: «Путешествие, которое вы никогда не забудете. Вдали от цивилизации, в стороне от информационных потоков. Плот – ваш оплот».
– Или вот еще!
Плоскоглазый кинул прямо в руки Виираппану таймер. Старик уже видел такой однажды. Только на том, что он сейчас держал в руках, дисплей не горел.
– Да вам и самим доводилось находить странные вещи явно не из этого мира, – продолжил плоскоглазый. – Эти вещи попадают сюда из основного временного потока. Что-то затягивает случайно, а что-то, как я думаю, ваши сородичи намеренно посылают во временную петлю. По-видимому, они ищут способ помочь вам.
