А большего и не требовалось.
Ну, по крайней мере, никто не требовал от него большего.
Включая детей, которым вообще было все равно, сколько ему лет, потому что он для них был просто папой.
До сегодняшнего дня.
Вернее – ночи.
Нынешней ночью не произошло ничего странного. Ничего, что сломало бы привычную для него систему мироздания. Ничего, что изменило бы его вполне устоявшийся взгляд на действительность. Но он вдруг понял, а может быть, почувствовал, что после этой ночи он может стать совсем другим. Всем вокруг знать об этом было вовсе не обязательно. Но он-то знал. И он уже знал, заранее знал, что запомнит эту ночь надолго. Быть может, что и навсегда.
Изображая некоторую задумчивость, которая ни в коем случае не должна была показаться чрезмерной, старший дознаватель Ботти постучал зажатым в пальцах световым пером по развороченному пулями корпусу системного блока.
– Поправьте меня, господа, если я ошибаюсь. – Проведя пальцем по сенсорному экрану лежавшего перед ним на столе планшета, Александр Константинович вернулся к началу записей. – Я хочу убедиться, что, во-первых, правильно вас понял. – Он бросил быстрый взгляд на сидевших по другую сторону стола криминалистов. – А во-вторых, у меня пока что все это не укладывается в голове.
Старший дознаватель быстро улыбнулся, давая понять собеседникам, что он тоже человек, а значит, кое-что человеческое ему не чуждо. Следовательно, с ним можно быть абсолютно откровенным – он свой мужик, он не подведет, не сдаст и не обманет.
Беккер коротко кивнул в ответ. Лицо его при этом осталось совершенно бесстрастным. Ржаной чуть наклонил голову и приглушенно кашлянул в кулак. Это означало, что оба они уловили те мемы, что были спрятаны в короткой речи старшего дознавателя, и, в принципе, были согласны с заложенными в них посылами.
Что ж, именно так и должны общаться между собой истинные чистильщики. Увы, не многим известно, что искусство мемевтики заключается не в том, чтобы на лету поймать смысл обнаруженного мемплекса, и даже не в том, чтобы верно его интерпретировать. Мастерство заключается в том, чтобы суметь мгновенно деконструировать мемплекс и так же быстро собрать из его фрагментов новый блок с необходимыми тебе свойствами. Действуя таким образом, можно не только контролировать, но даже управлять мутациями мемвирусов. Сидевшие напротив Ботти криминалисты были далеко не мастерами, но кое-что в искусстве мемевтики они все же смыслили. И это были принципиально важные для чистильщиков моменты.
– Итак, все началось на Второй Хуторской улице. Бригада «неотложки», прибывшая по экстренному вызову, обнаружила сырца, трансформирующегося в гаста. Однако, застрелив тварь, они выяснили, что это был человек, имитирующий гаста. – Старший дознаватель посмотрел на криминалистов поверх темной пластиковой оправы тяжелых, с очень толстыми линзами очков. Как будто желал знать, кто первым из них сознается в том, что дома, после работы, любит переодеваться в женское белье. – Я все верно излагаю?
– Это не первый случай имитации, – сказал Ржаной.
– Верно, – не стал спорить Ботти. – Но те, с которыми мы сталкивались прежде, были именно что имитацией. Дуракавалянием в чистом виде. Человек лишь прикидывался тварью, но при этом вовсе не считал, что стал ею на самом деле. В данном же случае, как я понимаю, застреленный санитарами человек полностью отождествлял себя с гастом.
– Скорее всего, он был не в своем уме, – высказал предположение Беккер.
– Либо находился под воздействием очень сильных, тщательно подготовленных мемвирусов, – добавил Ботти.
– Теперь мы этого уже никогда не узнаем, – сказал Ржаной. – От тела бедняги почти ничего не осталось. А результаты всех тестов, что успели провести врачи, уничтожены. Их не успели занести в главный компьютер. – Криминалист взглядом указал на искореженную груду железа на столе.
– Вот это уцелело. – Ботти приподнял за уголок самозапечатывающийся целлофановый пакетик, в который был уложен бюгельный протез, имитирующий клыки гаста. – И это, скажу я вам, господа, едва ли не самая интересная деталь в сей захватывающей истории.
– Разве? – немного удивился Ржаной.
– Человек, носивший этот бюгель, заблаговременно готовился к тому, чтобы стать гастом. Понимаете? Это было не спонтанное решение и уж тем более не умопомрачение.
– С ума сходят по-разному, – заметил Беккер. – Кто-то вмиг слетает к катушек, а кто-то постепенно теряет разум, кроха за крохой.
– Возможно. – Ботти кинул пакетик с бюгелем на стол. – Но мне все же кажется, что тут не обошлось без опытного, хорошо подготовленного мемевтика.
– Которых готовит только Гильдия.
– Ну, не скажите. Встречаются и талантливые самоучки. Очень талантливые. Вам, должно быть, доводилось слышать о мемевтиках, способных убить словом.
– Один из многих мифов, сложенных вокруг Гильдии чистильщиков, – с недрогнувшим лицом произнес Беккер. – Людей пугает то, что они не в силах понять.
– Да? – Левая бровь Ботти едва заметно шевельнулась. Если бы не оправа очков, относительно которой сместилась бровь, этого никто бы и не заметил. – А я вот, знаете ли, встречался с одним из таких гениев.
– И чем же, позвольте спросить, закончилась ваша встреча?
– Я убил его первым.
Фраза была двусмысленная. И произвела именно тот эффект, на который рассчитывал Ботти.
– Хорошо, продолжим. – Старший дознаватель вновь уперся взглядом в экран планшета. – Не обнаружив поблизости гнездовья шоггота, санитары должным образом обработали тела имитатора и убитой им девушки. Юноше, также пострадавшему в результате нападения псевдогулла, была оказана первая помощь. Пока они этим занимались, рядом, буквально в двух шагах от них, объявился взрослый шоггот, тут же атаковавший командира отряда патрульных. Пока санитары пытались помочь патрульному, мертвая девушка ожила и напала на них. Причем это был даже не сырец, а именно ожившая мертвая девушка. Которую санитарам пришлось застрелить. Я все верно излагаю?
– Я позволил санитарам пойти в пельменную, – сказал Ржаной. – Они работали всю ночь. Это рядом, в двух шагах. Если у вас есть какие-то сомнения, я могу послать за ними патрульного.
– Нет-нет, пока не нужно. – Глядя Ржаному в глаза, Александр Константинович сделал отрицательный жест рукой. – Я всего лишь хочу быть уверен, что мы движемся в верном направлении.
– А мы куда-то движемся? – Беккер и не думал иронизировать. Он действительно был уверен в том, что расследование застряло в липкой грязи несопоставимых фактов и пробуксовывает на месте.
– Несомненно, – заверил его старший дознаватель Ботти. – Однако за то время, что санитары наводили порядок на месте происшествия, второй пострадавший, которому была оказана первая помощь, сбежал.
– Да, но они узнали его имя. Семен Каламазов.
– Мы уже направили к нему домой оперативную группу.
– Это хорошо, – кивнул Ботти. – Однако же санитары допустили граничащую с преступной небрежность.
– Учитывая сложившуюся ситуацию… – начал было Беккер.
– Не нужно рассказывать мне о ситуации, господин старший криминалист, – холодно и отстраненно перебил его Ботти. – Санитары упустили очень ценного свидетеля. Возможно, соучастника преступления.
– А может быть, парень вообще ничего не знает, – ввернул Ржаной.
– Возможно, – согласился Ботти. – Но, как бы там ни было, санитары должны понести предусмотренное регламентом наказание. Сообщите об этом их руководству.
– Я займусь этим, – пообещал Беккер.
– Не забудьте. – Ботти вновь углубился в собственные записи. – Так… Так-так… – Он пролистнул часть
