Двери широко распахнулись, и братья Пронины вошли в комнату.
Лица их были сосредоточенны.
Руки, сжимающие снятые с предохранителей пистолеты, опущены и чуть разведены в стороны.
На кого они были похожи в этот миг?
Да на кого угодно, только не на ангелов смерти. Это затертое и, давайте уж честно признаем, довольно безвкусное сравнение никак не соответствовало братьям Прониным.
Впрочем, даже оценить их грозный вид оказалось некому – комната была пуста и чисто прибрана. Шторы на окнах задернуты. Стулья аккуратно расставлены вкруг стола.
– Ну и какого ляда? – не глядя на брата, тихо, с угрозой в голосе произнес Виктор. – Где, жесть их, интервенты?
Услышав голос, из кабинета, расположенного на другом конце комнаты для совещаний, выглянул старший киур Юрьев.
После того как совещание закончилось, старший киур остался в своем кабинете. Ему не нужно было далеко ехать. У него не было загородного дома или хотя бы квартиры в элитном районе Москвы. Его дом находился на три этажа выше. Точнее, это была небольшая, весьма скромно обставленная двухкомнатная квартира – спальня, кабинет и душ. А большего ему и не требовалось. Как у всякого фанатика, всецело посвятившего себя служению делу, семьи у старшего киура не было. Друзей, по всей видимости, тоже не было. Во всяком случае, всех тех, кто называл себя его друзьями, Юрьев подозревал в том, что делают они это небескорыстно. И ежели он вдруг лишится власти, то они тут же перестанут даже имя его упоминать в беседах за кухонными столиками. Почему-то все люди во власти страшно боялись прослушки. Хотя прослушкой нынче занимаются разве только мелкие хулиганы, вроде Пиратской Сети Мертвой Овер-Головы. Но до них-то дела никому нет. Вернее, не было до последнего времени. До самого последнего времени. Мертвая Овер-Голова сыграла свою партию хорошо. Можно даже сказать – отлично. Она даже имела шанс выиграть, если бы по другую сторону доски оказался чуть менее опытный, менее проницательный и не такой напористый противник. Мертвой Овер-Голове, можно сказать, не повезло. Самую малость. А может быть, у нее просто была плохая карма?
Юрьев не пошел домой, потому что ему нужно было еще раз просмотреть в записи все совещание, вспомнить мельчайшие детали, проанализировать все фразы, произнесенные киурами, оценить их интонации, расшифровать их жесты, взгляды, которыми они обменялись. Они все были весьма и весьма опытными игроками. Ну разве что за исключением Шульгина. Чего им не хватало, так это изощренности. И еще – умения видеть ситуацию не изнутри, что, конечно же, удобно во всех отношениях, а со стороны, что позволяет дать точную и беспристрастную оценку всем, включая себя самого. Именно этим и воспользовался старший киур для того, чтобы добиться желаемого. И потребовалось ему на это совсем немного времени. Меньше часа. Точный хронометраж – сорок семь минут одиннадцать секунд.
Что двигало им?
Порою он сам задавал себе этот вопрос.
Стремление к власти?
Пожалуй.
Но власть был нужна ему лишь как инструмент, позволяющий осуществлять задуманное. Он не желал, чтобы власть его была единоличной, бесконтрольной и всеобъемлющей. Он готов был поделиться ею с любым умным человеком, в котором видел единомышленника.
А как же иначе?
Отдавать власть в руки противника или хотя бы соперника – чистой воды идиотизм.
Лично для себя Юрьев не хотел никаких благ. Ему было довольно того, что он имел.
Выходит, он думал о благе других?
Наверное.
Но стремился ли он помочь всем, кому мог?
Скорее всего, нет.
Общество, та его часть, на которую распространялась власть старшего киура Московской Эсперанты, представлялась ему чем-то вроде живого организма, вверенного его попечительству и заботам. Смотритель зоопарка не обязан любить всех животных, за которыми он присматривает. Но тем не менее он должен всех их содержать в чистоте и сытости. Работа старшего киура была не в пример сложнее и опаснее работы смотрителя зоопарка, потому что организм, за которым приглядывал он, постоянно видоизменялся, становился все более активным и агрессивным. Чтобы не попасться в зубы крокодила, достаточно хорошо изучить его повадки. С общественным организмом этот номер не проходит. Он каждый раз поступает иначе, прыгает в другую сторону, испуганно припадает к земле, когда, казалось бы, следовало сделать бросок, прячется и атакует в самый неожиданный момент. Он совершенно не поддается дрессировке, как, скажем, слон. Какое-то время, запугав и задавив, его можно держать в узде. Но в конце концов какие-то его составные части все равно начнут бунтовать. И как после этого ни старайся, идея бунта все равно вызреет и в конце концов взорвет всю систему. Даже если в этом уже не будет никакого смысла.
Чрезвычайная сложность поставленной перед ним задачи и исключительная опасность, связанная с ее выполнением, – вот что в первую очередь манило старшего киура Юрьева. Дурманило его разум, словно наркотик. Доводило его до бешенства или до экстаза – разница порой была несущественна. Его работа была похожа на мечту фаната компьютерных игр, отчаянного безумца, ночи напролет, зажав в руке мышку, просиживающего перед экраном. Бесконечная стратегия, в которой можно совершенствоваться до беспредела. В которой, даже решив основную задачу, ты никогда не увидишь надпись: «GAME OVER». Потому что все равно окажется, что конечная цель еще не достигнута. Игра, в которой можно побеждать, но невозможно выиграть.
Управление регионом как компьютерная стратегия. Юрьев давно уже занимался разработкой этого мема. Чисто ради личного интереса, но, конечно же, подразумевая, что когда-нибудь его удастся использовать. И мем отлично себя показал, когда старший киур запустил его на собрании. Юрьев выбрал два несущих стержня, на которых собрал остальную конструкцию. Первый: мы, киуры Московской Эсперанты, все члены одной команды. Второй: в игре, которую мы ведем, невозможно выиграть. Но мы не должны проиграть!
После этого внутреннее сопротивление киуров оказалось сломленным, и каждый из них с готовностью и даже с радостью проголосовал за немедленную активацию программы «Шеврон». Дольше всех сопротивлялся, как ни странно, Шульгин. Не из чувства противоречия, а лишь потому, что не мог понять, что же происходит. Принятие обычного рабочего плана на текущее полугодие или заговор с целью захвата власти в Гильдии? Собственно, он и в заговоре не прочь был бы поучаствовать, если бы только кто-нибудь сказал ему, что это действительно заговор. И когда ему наконец объяснили: нелегкий сей труд взял на себя Тарусов, – он с готовностью поддержал предложение старшего киура!
Илларионов тут же достал планшет и начал прикидывать, какие вирусные мемы следует запустить в первую очередь через средства массовой информации. Василевич стал рассуждать о том, как в соответствии с новой идеологией преобразовать Патрульную службу. Спустя какое-то время он с грустью констатировал, что, как ни крути, от расстрелов на улицах придется отказаться. В программу «Шеврон» эта, в целом неплохо себя зарекомендовавшая норма поддержания правопорядка, увы, не вписывалась. Гигин, сообщив перво-наперво, что он все же чего-то еще не понимает, сделал несколько весьма дельных предложений о привлечении людей на спортивные мероприятия. В качестве зрителей, разумеется. Толпа легко аккумулирует самые бредовые идеи. Особенно такая толпа, которая верит, что бегающие по полю в трусах миллионеры делают это исключительно ради ее, толпы, удовольствия. Достаточно легкого толчка в виде самого простенького мема, чтобы заставить толпу поверить в то, что земля плоская. Или – квадратная. Здесь, что называется, возможны варианты. Но, раз ухватившись за брошенную ей, как кость собаке, идею, толпа ее уже не отдаст. И если потребуется, пойдет за нее убивать. Легко. Без колебаний и затей.
По большому счету ничего нового для себя старший киур не услышал. Все это было классикой жанра. Но он не прерывал выступающих. Лишь изредка дополнял их или делал короткие замечания. Исключительно по сути. Приняв принципиальное решение, что потребовало от них как мудрости, так и мужества, киуры должны были получить возможность выговориться. И Юрьев не собирался им в этом мешать. Напротив, он старался дать им понять, насколько весомо и значимо каждое произнесенное ими слово. И он использовал для этого все доступные средства, включая экран за спиной.
