указать девушке на ее просчет. Но, к ее удивлению, Светлана улыбалась все так же счастливо, как и прежде. Она не первый день работала в бутике «Готье Ги Барян» и ей было не привыкать к эксцентричным, а порой и выходящим за рамки всех понятий о приличии выходкам богатых посетительниц.
– Я всегда к вашим услугам. И, если вы хотите знать правду…
– Да, именно это я и хочу!
– Ваш наряд старомоден, вульгарен и безвкусен настолько, что подходит разве что для карнавала.
Все это Светлана произнесла на одном дыхании, с невозмутимым выражением лица. Как будто читала заголовок утренней газеты, разместившей на первой полосе статью о скучном, ничего не значащем событии.
– Умничка! – улыбнулась Клара. – А теперь помоги мне от всего этого избавиться.
Вы когда-нибудь видели, как женщина в магазине выбирает предмет туалета? Самый наипростейший. Ну, скажем, шелковый платок. Вы думаете, она возьмет первый же понравившейся ей расцветки? Выходит, вы ни разу не ходили с женщиной в магазин.
Она непременно переберет целую гору совершенно одинаковых для стороннего взгляда платков. Она будет мять их, щупать, рассматривать на просвет, перекидывать с правой руки на левую, нюхать, может быть, даже попробует на вкус. И непременно станет задавать продавщице массу вопросов. А не поплывет ли рисунок от воды? А не полезут ли нитки? А как будут выглядеть краски при ультрафиолетовом излучении? А в полной темноте? А моль его не поест? А сколопендры?..
Все дело в том, что настоящая женщина не может просто что-то купить. Для нее это все равно что для настоящего мужчины просто выпить пива. Без друзей, без воблы, без анекдотов про то, как женщины ходят в магазин. И то и другое – это не заурядное событие, а обряд, сопряженный со строго определенной последовательностью церемониальных действий. Без которых он теряет всякий смысл.
Клара вела себя как настоящая женщина. А Светлана ей в этом, как могла, помогала. Они настолько увлеченно, с истинной страстью юных влюбленных, неподдельным маниакальным азартом старого, закоренелого игромана и восторженностью неофита, только-только познавшего свет истины, предавались процессу создания нового имиджа Клары, что вскоре превратились в центр кристаллизации, к которому невольно потянулись все прочие дамы – покупательницы, консультанты и продавцы, находившиеся в торговом зале. Всем им непременно хотелось принять участие в этом увлекательнейшем процессе. И каждая при этом, конечно же, имела на сей счет свое собственное, строго эксклюзивное мнение. А посему результата, который устраивал бы всех, достичь было практически невозможно. Ну разве что только в первом приближении.
Вечерние платья, легкие сарафаны, деловые костюмы, брюки, джинсы, юбки, майки, топики, пуловеры, кружевные накидки, шали, мантильи, болеро – к вящей радости собравшихся дам, Клара померила все, ну, или почти все, что имелось в бутике. Но ни один из нарядов не вызвал всеобщего одобрения. Одним нравилось то, но не нравилось это. Другим же, наоборот, это было по душе, а вот то – ну просто никуда не годилось. И что с этим или тем делать, было совершенно непонятно.
Самым ужасным было то, что Клара и сама не могла решить, какой из предложенных вариантов ей более подходит. Она уже начинала ощущать странное чувство, никогда не испытываемое ею прежде. Нечто похожее на пропорциональную смесь раздражения, недовольства и отчаяния. Что это такое, легко поймет любая женщина. А вот мужчинам – лучше и не пытаться. Эта опасная смесь начинала понемногу бурлить и пениться, превращаясь в нечто совершенно иное, уже не имеющее названия, но способное взорвать мир. Клара даже не подозревала, насколько это опасно. А остальным, похоже, до этого просто не было дела. Если женщина не может подобрать себе костюм, то мир может катиться в тартарары! Кому какое дело!
Трудно сказать, чем бы все это могло закончиться. Кто знает, быть может, в модном бутике «Готье Ги Барян», что на улице Грез, действительно случился бы взрыв чудовищной силы. Но в тот самый момент, когда чека была уже почти выдернута из запала, Клара услышала у себя за спиной негромкий, очень спокойный и уверенный голос:
– Нет, милочка, это никуда не годится. Снимите это немедленно.
Странный это был голос. Плавный. Даже немного напевный, он не приказывал, не объяснял и даже не советовал, что делать, а будто разговаривал сам с собой. И, что самое удивительное, – голос был мужской.
Клара обернулась.
Мужчина был невысокого роста – ниже ее почти на полголовы. Тщедушного телосложения. И довольно странно одет. На нем был тонкий свитер в широкую красно-белую полоску, очень узкие, обтягивающие штаны из синтетического материала, напоминающего змеиную кожу, и туфли с узкими мысками на очень высоком каблуке – должно быть, таким образом он старался хоть как-то компенсировать недостаток роста. На голове у него был мягкий бледно-голубой берет, а на шее – желто-оранжевый платок. При этом мужчина выглядел очень уверенно. Как будто он один среди всех обступивших Клару знал, что ей было нужно. Причем знал абсолютно точно.
– У вас удивительная фигура, – взгляд его был подобен взгляду эксперта, оценивающего подлинность древней, а потому очень дорогой вазы. – Я бы даже сказал – идеальная. Вы будто самой природой созданы для того, чтобы быть моделью. – Мужчина игриво улыбнулся, вскинул руку и указал на Клару пальцем. – Я угадал? Вы – модель? На кого вы работаете? На Жильи? На Ле Карре?.. Или на Мэнни Чао?
– А вам-то что за дело? – недовольно сдвинула брови Клара.
Ее несколько удивила, но отнюдь не смутила вызывающая напористость незнакомого мужчины.
– Мне? – Мужчина чуть откинулся назад и сложил ладони на груди. – Вы это серьезно?
Он глянул по сторонам и картинно раскинул руки в стороны.
Дамы дружно засмеялись.
Клара понимала, что смеялись они вовсе не над ней. Но она не понимала, над чем именно они смеются. И это ей было неприятно.
– Это – Сам! – шепнула на ухо Кларе Светлана.
– В каком смысле?
– Сам – Готье Ги Барян.
– И что?
– Он обратил на вас внимание.
– Я должна радоваться?
– Другая бы на вашем месте в обморок упала.
– Не дождется, – фыркнула Клара и задернула шторку примерочной кабины.
Если бы она только видела, что произошло после этого снаружи! Дамы, онемев, замерев, заледенев, смотрели на Ги Баряна, словно на вестника судьбы, который явился, чтобы объявить свой приговор. Ему следовало лишь подать им знак, едва заметный, движением брови или хотя бы взглядом. И они тут же пришли бы в смятение, в ужас, в негодование, в неистовство. Им нужно было только понять, чего ожидает от них кумир и баловень мира моды?
А что Ги Барян?
Ги Барян пальцем подозвал Светлану и что-то шепнул ей на ухо. Девушка кивнула и убежала. А всемирно известный кутюрье сложил руки на груди и остался стоять на том же самом месте. Невозмутимый и бесстрастный, словно памятник самому себе. В глазах – озорной блеск, в уголках губ – чуть хитроватая улыбка. Он будто и не замечал устремленные на него со всех сторон вожделенные взгляды. Ему будто и дела не было до того, что все вокруг ждут продолжения. Ведь, если Ги Барян не уходит, значит, это еще не конец истории странной посетительницы с модельной фигурой. Значит, будет еще на что посмотреть и о чем потом можно будет рассказать подругам. Свежая сплетня о известнейшем модельере – что может быть лучше!
Светлана вернулась с большой плоской коробкой в руках. Ги Барян чуть приподнял крышку – дамы вытянули шеи, в надежде увидеть хоть краешек того, что лежит в коробке! – и одобрительно кивнул. Светлана прихлопнула крышку, прижала коробку к бедру и юркнула в примерочную кабинку.
Все замерли в ожидании.
Дамы даже перешептываться перестали.
Лишь только томно вздыхали.
Время от времени.
