– Я хочу, чтобы вы отобедали со мной.
Гиньоль сделал гостеприимный жест в направлении уже накрытого стола.
Кимер не двинулся с места.
– Ваша секретарша, – он бросил взгляд на Мадлону, – сказала, что у вас ко мне деловое предложение.
– Именно так.
– За этим я и пришел.
– У меня к вам действительно очень интересное предложение. Но почему бы нам не обсудить его за обеденным столом?
Кимер набычился, прищурился и сжал губы. Как будто его скрутил острый приступ геморроя.
– Хорошо! – непринужденно взмахнул рукой Гиньоль. – Не смею настаивать! Тогда я сяду за стол, а вы можете оставаться стоять, если вам так удобнее. Лично мне это не помешает.
Гиньоль как сказал – так и сделал. Обежал стол, сел на хозяйское место, положил на колени салфетку, привстав, взял в руку половник и приоткрыл фарфоровую супницу. Из-под крышки выплыло облако ароматного пара.
– Мадлона, – положив крышку на край подноса, Гиньоль протянул руку.
Девушка вздрогнула и испуганно глянула на Фанфанова. Как будто это был ее отец, заставший дочь на тайном свидании.
Кимер стоял, разведя руки в стороны и присогнув колени, точно готовился животом отразить удар пушечного ядра.
– Мадлона! – чуть требовательнее позвал Гиньоль.
Девушка хлопнула папку на стол и потянула первую подвернувшуюся под руку тарелку.
– Не то, – процедил сквозь зубы Гиньоль.
В самом деле – тарелка была десертная.
Мадлона быстро поняла свою оплошность и передала Гиньолю суповую тарелку.
Гиньоль наполнил тарелку супом и вернул ее Мадлоне. Затем обслужил себя.
– Должен сказать, – обращался Гиньоль исключительно к Мадлоне, – Туаноне исключительно удается фасолевый суп.
– Да, – растерянно кивнула девушка.
– А на второе у нас, если не ошибаюсь, форель, запеченная с лимоном?
– Я ухожу! – рыкнул Фанфанов и решительно направился к двери.
– Ну что ж, если вас не интересует литературная премия Академии…
Гиньоль попробовал суп и восторженно закатил глаза.
Фанфанов замер, вцепившись в дверную ручку так, будто примерялся, как бы половчее вырвать ее.
– Что вы сказали? – не оборачиваясь, медленно произнес он.
– Я говорю, Туанона, как всегда, приготовила изумительный фасолевый суп.
– Нет! – Фанфанов взмахнул рукой над плечом. – Не о том!
– Простите?..
– Вы говорили о литературной премии Академии.
– А, ну да, – Гиньоль помешал ложкой суп.
– И что?..
– Как вам, должно быть, известно, ежегодная литературная премия, вручаемая Центральной Академией, является наиболее престижной и, не побоюсь этого слова, весомой во всем Мире-На-Оси…
– Продолжайте…
– Вам интересно?
– Я еще не знаю, что вы хотите сказать.
– Но вам уже интересно.
– Допустим.
– Тогда присаживайтесь и поговорим.
Фанфанов раздумывал секунд пять, не больше.
Оставив дверную ручку в покое, он подошел к столу и занял приготовленное для него место.
– Поскольку я уже начал есть, будьте добры, – Гиньоль протянул гостю половник, – обслужите себя сами.
Понимая, что спорить бесполезно, Фанфанов плеснул себе в тарелку полполовника супа.
– Нет-нет! – увидев это, запротестовал Гиньоль. – Наливайте больше! Уверяю вас, суп необычайно вкусный! И, если мы не съедим его весь, Туанона обидится.
Скрипя зубами, Кимер наполнил тарелку до краев.
– Ну вот, – удовлетворенно улыбнулся Гиньоль. – Совсем другое дело. Теперь попробуйте.
Фанфанов взялся за ложку.
– Ну как?
– Вкусно.
– Не верю, – покачал головой Гиньоль. – Вы так говорите, только чтобы отвязаться от меня. Верно?
– Да.
Гиньоль положил ложку на край тарелки и посмотрел на гостя, как врач на тяжелобольного. С тревогой, но в то же время ободряюще. И не без надежды.
– Послушайте, господин Фанфанов, ну почему вы столь негативно настроены?
– Почему? – исподлобья глянул на него Кимер.
– Да, почему?
– Потому что я достаточно повидал таких, как вы!
– О, боюсь, вы заблуждаетесь! – искренне рассмеялся Гиньоль. – Таких, как я, вы еще не встречали!
– Вы так думаете?
– Я уверен в этом.
– В таком случае, я скажу, что повидал немало самодовольных болванов, которым все в жизни дается просто так. – Фантаст щелкнул пальцами. – Как будто у них есть добрая фея-крестная. Они с презрением относятся к тем, кто вынужден в поте лица зарабатывать хлеб свой. Они уверены, что те, кто не разъезжают с приема на прием в золотых колясках, сами в этом виноваты, потому что ленивы, глупы и нечистоплотны.
– О, это точно не обо мне, – улыбнувшись, изящно взмахнул кистью руки Гиньоль. И взялся за ложку. – Давайте есть. А то суп остынет и станет невкусным.
Глава 17
Библиотека Городского Совета располагалась в левом крыле ратуши, на втором этаже. Просторный светлый зал с высокими сводчатыми потолками поистине являл собой хранилище человеческой мудрости. На вошедшего в библиотеку с открытых стеллажей взирали кожаные корешки книг с именами величайших мыслителей и литераторов Мира-На-Оси. Взирали они не просто так, а с укоризной. Каждая из книг, казалось, хотела спросить вошедшего: «Почему ты меня еще не прочитал?»
Алик, входя в библиотеку, неизменно чувствовал себя так, будто на него силой натянули смокинг и вытолкнули в зал, где проходил торжественный прием в честь пятьсот тридцать первой годовщины основания Централя. Вокруг – известнейшие люди, влиятельные персоны, ордена и ленты, возвышенные речи и изысканные яства. И среди всей этой немыслимо пафосной роскоши – шенгенский орк Алик. И что он тут делает – никому не известно. В том числе и ему самому. Наверное, так происходило потому, что Алик вообще ничего не читал, за исключением «Телегида» и спортивной странички в «Центральных новостях».
В свое время, лет эдак сто тому назад, библиотеку подарил Городскому Совету великий мореплаватель Джеймс Кук. Поэтому она так и называлась – Библиотека Кука.
Кто такой капитан Кук, знал даже Алик. В поисках Края Мира капитан Кук на трех военных кораблях прошел вдоль всего юго-восточного побережья, попутно открыв несколько островов и проливов, пока путь
