Гиньоль положил на блюдце недоеденный тост, поднялся на ноги, поплотнее запахнул халат и подтянул пояс.
– Пойду погляжу, что это за Нечто, – сказал он и вышел за дверь.
Аккуратно, чтобы не хлопнула, прикрыв за собой дверь, Гиньоль на цыпочках вышел на лестницу и, пригнувшись, стал осторожно спускаться. Отсчитав семь ступеней, он увидел Клару. Девушка выглядела так, будто и не ложилась в кровать. Одета она была так же, как и вчера. Стильно и аккуратно. Только шляпы на голове не было. Заложив руки за спину, Клара неспешно прогуливалась по прихожей, рассматривая развешанные по стенам картины, коллекционное оружие и охотничьи трофеи. Как будто это был музейный зал.
Бесшумно развернувшись на носках, Гиньоль так же тихо и осторожно поднялся по лестнице и вернулся в комнату Франтишека.
– В прихожей Клара, – шепотом сообщил он другу.
Франтишек азартно забарабанил пальцами по животу. Как доминошник с «длинным концом» на руках.
– Пригласи ее! Я хочу с ней поговорить!
– Я не думаю, что Клара это Нечто, – с сомнением поджал губы Гиньоль.
– А я в этом уверен! – колыхнулся всем телом Франтишек.
– Тише, тише! – подняв руку, успокоил его Гиньоль.
– Мне нужно с ней поговорить!
– О чем?
– Не знаю… Я найду тему для разговора! Я должен выяснить, что она собой представляет!
– Насколько я понял, у девушки какие-то личные проблемы…
– Я помогу ей решить все проблемы!.. Если только она действительно девушка…
– Уверяю тебя…
– Не надо меня уверять! Дай мне с ней поговорить!
Франтишек схватил в каждую руку по шоколадной корове и каждой откусил голову. Он был возбужден сверх всякой меры. Таким его даже Гиньоль никогда не видел.
Ну а почему бы и нет, подумал Гиньоль. Пускай поговорят. Хуже от этого никому не будет. По крайней мере, Франтишек успокоится.
– Хорошо, – сказал он. – Никаких проблем, – сказал он. – Хочешь поговорить – пожалуйста, – сказал он.
И снова вышел за дверь.
Франтишек облегченно вздохнул, быстро дожевал шоколадных коров, допил остававшееся в бутылке «Божоле», вытер руки салфеткой и, развернув кресло, принялся наводить порядок на столе.
А попугайчикам пришлось смириться с тем, что их заперли в клетке.
Гиньоль, на этот раз не таясь, спустился в прихожую.
Клара, как и прежде, с интересом рассматривала развешанные по стенам предметы.
Чтобы привлечь внимание девушки, Гиньоль кашлянул в кулак.
Клара быстро оглянулась. На какой-то миг Гиньолю показалось, что в ее глазах мелькнул испуг. Но он не успел даже зафиксировать этот момент в сознании, а девушка уже улыбалась.
– Доброе утро, – поприветствовал гостью Гиньоль. – Вы рано встали.
– Я мало сплю, – ответила Клара.
– Вы уже позавтракали?
– Нет, я не хочу.
Гиньоль приблизился к девушке. Он пытался взглянуть на нее глазами Франтишека, но, как ни старался, не мог разглядеть в ней Нечто. Клара выглядела как самая обычная девушка. Только нереально красивая. И сложенная, как идеальная модель.
– Вас что-то заинтересовало? – спросил Гиньоль.
– Мне интересно абсолютно все!
Клара взмахнула рукой и повернулась на носке. Глаза ее восторженно сияли. Как будто прихожая в доме Гиньоля была целым миром, а она – его первооткрывателем.
– Что это? – Клара указала на огромную, заросшую щетиной голову с угрожающе торчащими острыми изогнутыми клыками.
– Это голова чернобыльского кабана, – объяснил Гиньоль.
– А зачем вы повесили ее на стену?
– Многие считают, что это красиво.
– Я так не считаю.
Гиньоль улыбнулся. Ему импонировала Кларина непосредственность и искренность.
– Ну, тогда я скажу, что так принято поступать с охотничьими трофеями.
– Вы сами убили это чудовище! – Глаза Клары восторженно округлились.
Поборов возникшее вдруг искушение приписать себе чужие подвиги, Гиньоль ответил:
– Нет. Это подарок друга.
Клара пальчиком проверила, насколько острые у кабана клыки.
– А как его зовут?
– Кого? Кабана?
– Да нет же, – прыснула в ладошку Клара. – Вашего друга.
– А… Бонд. Джеймс Бонд. Известный путешественник, написал множество увлекательнейших книг о своих приключениях. Может быть, слышали?
– Не-а, – ничуть не смутившись, мотнула головой Клара. – А это? – указала она на картину, висевшую рядом с кабаньей головой.
– Картина, написанная Сальвадором Дали.
– Он тоже ваш друг?
– Увы, нет, – улыбнувшись, развел руками Гиньоль. – Картину подарил мне не сам автор.
Наклонившись, Клара прочитала название картины:
– «Странный сон, навеянный мерзким звуком мотопилы и руганью соседей за стеной, за три секунды до пробуждения». – Девушка сделала шаг назад, склонив голову к плечу, окинула картину оценивающим взглядом и вынесла свой вердикт: – Славные часики.
– Знаете, что часы нарисовал не сам Дали? – лукаво прищурился Гиньоль.
– Как это? – удивилась Клара.
– Говорят, что Дали нарисовал картину, но почему-то она казалась ему незаконченной. Он и сам не мог понять почему. Картина стояла у Дали в студии, когда к нему в гости зашел его друг, тоже известный художник, Пабло Пикассо. Они собирались на какую-то вечеринку или открытие чьей-то выставки – не суть важно. Главное, что пока Дали брился, чистил зубы и одевался, Пикассо взял кисти и краски и дорисовал на его картине часы, идущие в обратную сторону. Когда Дали увидел свою картину с часами Пикассо, он щелкнул пальцами и воскликнул: – «Эврика! Он понял, чего недоставало его картине!»
– Здорово! – восторженно выдохнула Клара. – А как можно определить, что нарисованные часы идут в обратную сторону?
– Не знаю. Но Пикассо утверждает, что это именно так – часы идут в обратную сторону. И мне совершенно не хочется с ним спорить.
Клара перевела взгляд на тяжелый двулезвийный боевой топор, подаренный Гиньолю самим Монтесумой.
История о том, за что Монтесума подарил Гиньолю этот топор, была такой длинной и запутанной, что даже сам Гиньоль всякий раз рассказывал ее по-разному. Сейчас он совершенно не хотел снова начинать вспоминать те давние события. Поэтому, прежде чем Клара успела что-либо спросить о топоре, Гиньоль сам задал вопрос:
– Какие у вас на сегодня планы?
– Планы?
Клара посмотрела на Гиньоля так, будто он предложил ей то, что истинный джентльмен никогда не предложит девушке.
