– Мейт говорила именно о ловцах.
– Да, – поспешно кивнул Ири. – Но думала она в этот момент о варках. На последнем отчетном собрании «Молодые радикалы» пришли к выводу, что дела с гражданскими правами трансвеститов в Кен-Ове обстоят не так уж плохо, поэтому они решили переключиться на борьбу за права больных с синдромом Ше-Варко. Ловцы же для них – это персонификация того зла, что, по мнению «Молодых радикалов», причиняет варкам государство.
– Ловцы не являются государственными служащими.
– Конечно, нет, – согласился Ири. – Но согласись, уважаемый, едва только разговор заходит о варках и их незавидной судьбе, как тут же поминают недобрым чаще словом и ловцов. – Ири выдержал паузу и, деликатно понизив голос, добавил: – Надеюсь, тебя это не задевает?
– А почему это должно меня задевать? – вполне искренне удивился Ше-Киуно.
– Ну, не знаю. – Озабоченный взгляд Ири тут же прыгнул в сторону, на искусственную лиану. – Некоторые не любят обсуждать подобные темы с малознакомыми людьми.
– Я тоже не люблю. – Ше-Киуно взял из розетки пару соленых шариков, внимательно посмотрел на них и кинул один в рот. Раскусил. Ничего, вполне съедобно. – Чтобы подвести итог нашей беседе, скажу, что не восхищен тем, что приходится делать ловцам, но не могу и осуждать их за это. Они выполняют ту работу, с которой не способны справиться властные структуры.
– Но варки… – попытался было вставить Ири.
– Речь идет не о варках, – жестко перебил его Ше-Киуно, так что коротышка невольно втянул голову в плечи. – Если государство решило, что варков следует изолировать, то оспаривать это так же бессмысленно, как протестовать против того, что идет дождь. Государственная власть – это та же стихия, действия которой почти невозможно предсказать. Все, что нам остается, – это научиться выживать в условиях стихийного бедствия. – Ани посмотрел на второй соленый шарик, оставшийся у него в пальцах, и тоже кинул его в рот. – Вот и все.
Он вытер пальцы о салфетку и приготовился встать. Ири и его запропастившаяся куда-то рыжеволосая подружка были ему более неинтересны. Ше-Киуно так и не понял, чего они хотели от него добиться, но тянуть и далее бессмысленный разговор у Ани не осталось ни малейшего желания.
Остановило его то, что с улицы стал доноситься какой-то странный, все нарастающий шум. Почти одновременно с этим в бар с улицы вбежали человек пять или шесть. Вид у них был даже не растерянный, а полностью потерянный. Казалось, они не понимали, где оказались и что происходит вокруг. Светлый плащ одной из девушек был перемазан большими бурыми пятнами, отвратительными даже на вид. Лишь один из вбежавших с улицы – мужчина циклов тридцати – сохранял самообладание, хотя и он как-то странно крутил головой из стороны в сторону. Мужчина что-то закричал и замахал руками, указывая то на дверь, ведущую на улицу, то на потолок. Те, кто находился поблизости и мог разобрать, что он кричит, тотчас же сорвались со своих мест и кинулись вон из зала. За ними последовали другие. Кто-то наконец догадался выключить музыку.
– О, Нункуса! – срывающимся голосом орал мужчина, своим внезапным появлением прервавший всеобщее веселье. – Гляньте!.. Только гляньте, что там творится!.. Ма-ше тахонас!..
В наступившей тишине шум, доносившийся с улицы, сделался отчетливым и ясным. Звук был такой, будто множество детей собрались вокруг огромной лужи грязи и наперебой колотили прутьями по ее вязкой поверхности.
Не говоря ни слова, Ше-Киуно поднялся со стула и быстрым шагом направился к выходу.
– Уважаемый! – окликнул его Ири.
Ше-Киуно не обернулся.
Протолкнувшись меж столпившихся у стеклянных дверей людей, Ани оказался под расписанной квадратами широкой маркизой. Что-то било сверху по туго натянутому полотну. Не так чтобы очень сильно, но удары были слишком увесистыми и плотными не только для дождя, но даже для крупного града.
– Вот и дождались, – как-то совсем уж безрадостно, ни к кому не обращаясь, произнес высокий молодой человек, стоявший перед Ше-Киуно и спиной закрывавший Ани обзор.
– Что там? – спросил Ше-Киуно, пытаясь заглянуть парню через плечо.
Парень повернул голову и одним глазом посмотрел на Ше-Киуно.
– Это смотря с какой стороны глянуть. – Парень посторонился, давая Ани возможность пройти к самому краю прикрытого сверху маркизой участка тротуара.
– Ма-ше тахонас! – не смог удержаться от крепкого словца Ше-Киуно.
– Вот-вот, – поддержал его стоявший рядом парень. – И я о том же.
Тротуар, проезжая часть, стоявшие у обочины автомобили – все было завалено дризами. И не мелочью какой, а здоровенными дризами, размером с ладонь, а то и поболее, – зелеными, пупырчатыми, с плоскими мордами и длинными перепончатыми лапами. Трудно было вообразить что-то более противоестественное, чем холоднокровные болотные твари на мостовой большого города. Причем не одна, не две, а тысячи, десятки тысяч дриз устилали мостовую шевелящимся ковром. Большинство дриз были расплющены о мостовую. Они лежали, раскинув в стороны перепончатые лапки, как на картинке из старой книжки по физиологии, – сколько открытий в области естествознания было в свое время сделано благодаря этим безответным тварям, распятым на миниатюрных операционных столиках, – и синеватые внутренности их, тоже, как на картинках, вываливались из лопнувших брюшек. Некоторые были еще живы и вяло перебирали лапами, пытаясь выбраться из-под навалившихся на них трупов. А с темного беззвездного неба продолжали падать все новые и новые дризы.
Одна дриза упала на спину всего в шаге от носка ботинка Ше-Киуно. Судорожно дернув задними лапами, дриза с трудом перевалилась на брюшко. Передние лапы скользкой болотной твари были широко расставлены, безгубый рот приоткрыт, а выкаченные глаза глядели на Ше-Киуно, – да, именно на него, выделив его из плотной толпы людей под маркизой, – с немым упреком.
Сколько это продолжалось, Ше-Киуно не помнил. Он стоял и смотрел в глаза толстой дризе, неподвижно замершей на расплющенном трупе своего сородича. До тех пор, пока дризы не перестали сыпаться на землю из прохудившегося мешка небесного странника Пи-Риеля. И за все это время в голове у Ше-Киуно не
