дальнейшему обсуждению, произнес собеседник.
– Даже так, – не сразу нашел что ответить на подобное заявление Назимов. – В таком случае, вы скорее всего ошиблись номером. Я никогда ничего не слышал о вашей службе…
– Вы Назимов Николай Николаевич?
– Да.
– В таком случае мне нужны именно вы.
– В таком случае кончайте тянуть кота за хвост! – Назимов начал терять терпение. – Давайте, оповещайте меня, о чем вы там собирались!
– Мне очень жаль вам об этом говорить, Николай Николаевич, но сегодняшний день станет последним днем вашей жизни, – с прискорбием произнес незнакомец из Службы оперативного оповещения.
– И это все? – мрачно осведомился Назимов.
Мысленно он уже начал перебирать всех своих знакомых, пытаясь угадать, кому из них могла прийти в голову мысль сыграть с ним такую шутку.
– Вы ошибаетесь, если думаете, что это всего лишь глупая шутка… – словно угадав ход его мыслей, произнес невидимый собеседник.
– Я именно так и думаю, – грубо перебил собеседника Назимов. – И непременно отыщу того шута горохового, который считает подобные выходки остроумными.
– Это не шутка, – снова повторил голос в телефонной трубке. На это раз он прозвучал на удивление убедительно. В нем не было даже намека на затаенный смех. – Наша служба обладает вполне достоверной информацией. И если бы мы не были уверены, что все произойдет именно так, как мы прогнозируем, то не стали бы вас попусту тревожить.
– Да? – Назимов растерянно почесал голой пяткой щиколотку другой ноги. – И почему я должен вам верить? У вас есть какие-то доказательства?
– В мою задачу не входит убеждать вас в чем бы то ни было. Я должен просто проинформировать вас.
– И что дальше?
– Ничего. После нашего разговора вы можете делать все, что сочтете нужным.
Назимов провел тыльной стороной ладони по внезапно покрывшемуся испариной лбу. Голос невидимого собеседника звучал настолько спокойно и уверенно, что трудно было полностью отказать ему в доверии. Он не пытался давить на Назимова, предоставляя ему возможность самому задавать вопросы.
– Простите, но я все еще не могу до конца понять – это что, угроза? Что вам от меня нужно?
– Да бог с вами, Николай Николаевич. – Впервые с начала разговора в трубке послышалось что-то, похожее на короткий смешок. – Мы просто хотим поделиться с вами информацией, которая у нас имеется.
– Ну?
– Все. Я выполнил свою обязанность, и если у вас больше нет никаких вопросов…
– Постойте, как это? – торопливо затараторил Назимов. – Конечно же, у меня есть вопрос! У меня полно вопросов!
– Я слушаю вас, – спокойно произнес голос в трубке.
– Отуда у вас информация о том, что я сегодня умру?
– В нашей службе не принято разглашать источники информации. Но поверьте мне, они заслуживают доверия.
– Меня собираются убить?
– Нет, вы умрете естественной смертью.
– Чепуха! – возмущенно воскликнул Назимов. – Мне всего тридцать пять! И, не считая язвы, никаких особых проблем со здоровьем!
– Это вы так считаете, – невозмутимо ответил голос.
– То есть вы хотите сказать, что меня в одночасье сразит некий неизвестный мне недуг?
Ответа на этот вопрос не последовало.
– А если я обращусь за помощью к врачу? – снова спросил Назимов.
– Если бы у нас было хотя бы малейшее сомнение в том, что все произойдет именно сегодня, мы не стали бы понапрасну вас тревожить, – ответил представитель Службы оперативного оповещения.
– То есть вы хотите сказать, что у меня нет ни малейшего шанса?
– Увы.
– В таком случае какой же смысл в вашем оперативном оповещении?
– Мы решили, что вам необходимо время для того, чтобы завершить некоторые дела.
– Что вы имеете в виду?
– Простите, но вы сами должны решить, что вам необходимо сделать в последний день жизни, – вежливо ушел от ответа собеседник.
– Так, значит…
Назимов снова провел ладонью по лбу, который на этот раз оказался абсолютно сухим.
У него не было ни малейших сомнений в том, что все происходит на самом деле, но в несомненную истинность утверждений незримого собеседника поверить было все еще трудно. Хотя, с другой стороны, разговор, который они вели, отнюдь не походил на шутку. Тогда в чем же смысл?
Трудно было не столько поверить в существование некой тайной Службы оперативного оповещения, сколько смириться с мыслью о неизбежности собственной смерти.
Нет, вообще-то смириться с ней, конечно же, было можно. Иначе как живут все люди на Земле? Но только не сегодня. Сегодняшний день явно не располагал к мыслям о смерти.
Мысли о смерти посещали Назимова и прежде, но только в качестве абстрактных, в высшей степени неопределенных образов. И совершенно неожиданным было то, что они вдруг нашли свое воплощение в звуках вежливого голоса из телефонной трубки.
– И что же, вы всех так оповещаете? – спросил Назимов только для того, чтобы продолжить разговор.
У него вдруг появилось подозрение, что Неизбежное произойдет в тот момент, когда он положит телефонную трубку на рычаг.
– Конечно же, нет, – ответил голос с другого конца телефонной линии. – Люди ведь совершенно по- разному реагируют на известие о собственной смерти. Мы оповещаем только тех, кто, по нашему мнению, не впадет в бессмысленную панику, а сможет правильно распорядиться оставшимся у него временем.
– А почему бы не оповещать людей пораньше, чтобы они имели возможность что-либо предпринять?.. Как-то изменить свою судьбу?
– Это невозможо, – коротко ответил голос в телефонной трубке.
Сказано это было таким тоном, что Назимов сразу же понял, что задавать какие-либо дополнительные вопросы бессмысленно.
– Понятно, – произнес он упавшим голосом. – Значит, на мой счет у вас нет никаких сомнений?
– К глубокому моему сожалению, должен повторить, что это так.
– Вы можете назвать мне точное время, когда это произойдет?
– Нет. Но день в вашем распоряжении.
– И на том спасибо, – машинально съязвил Назимов.
– Еще вопросы?
– Да, пожалуй… – Назимов ненадолго задумался. – Вы можете что-нибудь сказать мне о загробной жизни?
– Нет.
– Но, в принципе, она существует?
– Я не уполномочен отвечать на подобные вопросы.
– Ну да, – криво усмехнулся Назимов. – Скоро я сам обо всем узнаю.
– Не стоит воспринимать все с такой мрачностью, Николай Николаевич, – попытался ободрить его голос представителя Службы. – Смерть является такой же естественной составной частью жизни, как и рождение.
– Неплохое утешение для тех, у кого впереди еще лет тридцать беззаботной жизни, – ответил на это
