Это планета-полигон, где проводятся испытания новейшего вооружения. В тот раз эта штуковина не сработала, и финансирование проекта было закрыто. Судя по всему, напрасно.
– Так что же это такое? – не выдержал Александр.
– Это система для доставки грузов на орбиту с помощью антигравитационного луча. Энергии жрет немерено. По крайней мере в том варианте, что я видел.
– Значит, для того, чтобы узнать, когда транги собираются атаковать военный корабль, нам нужно следить за этим устройством?
– Ну, в общем, да. Вряд ли транги используют его просто ради забавы… Слушай, у меня родился гениальный план! Нужно договориться с трангами, чтобы, захватив корабль, они не уничтожали его, а отдали нам. Мы же и сами отсюда уберемся, и корабль уведем.
– Шутишь?
– Отчасти.
– С трангами невозможно договориться.
– Для нас – да. Но, может быть, уурсины смогут?
– Уурсины сами боятся трангов.
– Нет, они сказали только, что прячутся от них.
– Зачем же прятаться, если не боишься?
– Может быть, они в прятки играют?
– Очень смешно.
– А я не шучу. Давай поговорим с Юм-Памараком.
– Поговори, кто тебе мешает.
– Да у меня с ним как-то отношения не складываются. А ты со стариком вроде как ладишь.
Странно, но почему-то именно в этот момент Александр вспомнил, как, орудуя грубым самодельным ножом, он ковырялся в теле несчастного Дика-14. Насколько ему удалось разобраться, никаких принципиальных изменений в анатомию живого мертвеца экспериментаторы вносит не стали. Они лишь нашпиговали его тело микрочипами, искусственно стимулирующими работу внутренних органов. Ничего подобного Александр никогда прежде не видел. По сути, это была миниатюрная система искусственного жизнеобеспечения. Центр, контролирующий всю систему, располагался не в мозге, как мог бы предположить далекий от медицины человек. Небольшая плоская коробочка была вшита в желудок – с учетом того, что зомби питались лишь полужидкой смесью, свободного места там было предостаточно. Александру удалось вскрыть блок-контролер, но для того, чтобы понять, как работают его настройки, нужен был специалист совершенно иного профиля. На вид Дику-14, когда он еще был жив, хотя и безумен, можно было дать не более шестидесяти лет. Но, взглянув на него изнутри, на его внутренние органы, изношенные сверх всякой меры, любой врач сказал бы, что покойный был, по крайней мере, вдвое старше. Значит, либо экспериментаторы взяли в работу совершенно негодный материал, либо с того самого момента, как его оживили, организм зомби работал на износ, в режиме жесточайших перегрузок. Для того чтобы понять истинную причину случившегося, Александру нужен был еще один образец. Еще один труп колониста, который он мог бы препарировать. Одно из двух. Либо, заставляя организм работать в форсированном режиме, имплантаты всем им сулят скорую смерть. Либо вживленным устройствам каким-то чудом удавалось в течение полугода поддерживать жизнь в одряхлевшем и давно уже ни на что не годном теле Дика-14. Пока у него не было ответа на этот вопрос, Александр решил ничего не говорить своим товарищам по несчастью. Блок-контролер в желудке тоже можно было считать неплохим результатом вскрытия.
– Так как, поговоришь с Юм-Памараком? – снова спросил Дик.
– Поговорю, – кивнул Александр.
А собственно, почему не поговорить?
Глава 17. День 201-й
– Он перерезал горло… – Гюнтер провел тыльной стороной ладони по щеке. Грязные пальцы оставили на влажной коже три серых полосы. – Сам… Я даже не думал, что осколком глиняной чашки можно… Ну, так сильно… Так глубоко…
– Просто так? Без всякой причины? – нервно спросил Чики.
Его раздражало то, что Гюнтер рассказывает медленно, постоянно сбиваясь на совершенно несущественные детали.
– Без причины такое никто не сделает, ага, – кивнул стоявший чуть позади Гюнтера шаман.
– Так что же случилось?
– Он прошел хашцак мицерик, ага.
– Я тоже прошел хашцак мицерик. Но я-то себе горло не перерезал!
Юм-Памарак усмехнулся и головой качнул, дивясь наивности человека.
– Видимо, он вспомнил то, о чем предпочел бы навсегда забыть, – сказал Александр.
Дик с подозрением посмотрел на шамана. Ему все же казалось странным, что ни с того ни с сего, без всякой видимой причины, человек вдруг взял да и перерезал себе горло.
– И что же это могло быть?
Ну, никак не верилось ему в то, что человека могут убить одни лишь воспоминания.
– Теперь мы этого уже никогда не узнаем, ага, – развел руками шаман. – Он даже имени своего сказать не успел, ага.
– Двадцать Первый… Он, как только вышел из транса… – Гюнтер снова провел ладонью по щеке. – Как в себя пришел, сразу схватил стоявшую рядом глиняную чашку… Я решил, он напиться хочет… А Двадцать Первый шарахнул чашку об пол и как закричит… Нет, не закричал даже, а взвыл… Как будто ему нож в живот всадили… «Да что ж это за мир такой грешный!..» Ага… И сразу одной рукой себя за подбородок схватил… А в другой у него осколок чашки… Ну, он им по горлу… Сначала с одной стороны, потом – с другой…Черепок в сторону отбросил. Смотрит на меня и ухмыляется… Странно так… И страшно… У него вся грудь кровью залита, а он ухмыляется… А потом еще ладонь подставил, и в нее кровь… Струей…
Чтобы не заплакать, Гюнтер быстро-быстро заморгал глазами.
– Все, хватит, хватит, ага, – похлопал его по плечу Юм-Памарак. – Этого уже нет, ага. Остались лишь твои воспоминания, ага. А что с ними делать, ты ведь и сам знаешь, ага?
– Да, – шмыгнул носом Гюнтер.
Запрокинув голову, Юм-Памарак посмотрел на небо.
– Что там? – проследил за его взглядом Дик.
– Птицы, ага, – ткнул пальцем вверх шаман.
– Ну, птицы. И что с того?
Юм-Памарак пальцем по очереди прицелился в каждую из круживших у них над головами больших птиц с широко раскинутыми крыльями.
– Пять штук, ага. Это хороший знак, ага.
– А если бы было шесть?
– Тоже хорошо, ага.
– А четыре?
– Ты что, совсем ничего не понимаешь, ага? – по-птичьи наклонил голову к плечу Юм-Памарак. – Дело ведь не в птицах, ага.
– В чем тогда?
Шаман махнул на Дика рукой. Взяв пустую чашку, он зачерпнул ею что-то из большого глиняного горшка и протянул Чики.
– Пей, ага.
Дик взял чашку обеими руками.
– Что это?
– Почему ты задаешь так много вопросов, ага? – с показным удивлением всплеснул руками шаман. – Почему не хочешь сам поискать ответы, ага?
– Где ж я их найду? – недоумевающе пожал плечами Дик. – Мы ведь с Александром только пришли.
– Ну, так пей цим хак, ага. – Шаман пальцем коснулся края чашки, что держал в руке Дик. – Цим хак усталость снимает и остроту разуму придает, ага.
Юм-Памарак наполнил еще одну чашку и передал ее Александру.
– Пей, ага.
Александр с благодарностью кивнул и сделал глоток.
По вкусу цим хак был похож на холодный чай с молоком, только более густой и терпкий.
– Вы находились там? – спросил Александр.
– Где, ага?
Юм-Памарак протянул третью чашку цим хака Гюнтеру и еще одну взял себе.
– Там, где проходил обряд хашцак мицерик?
– Ну, а как же, ага! – Шаман понюхал содержимое своей чашки, удовлетворенно кивнул, сделал глоток и причмокнул губами. – Очень хороший цим хак, ага. Очень, ага.
– Вы пытались ему помочь?
– Кому, ага?
– Двадцать Первому. Когда он перерезал себе горло.
– Нет, ага, – шаман посмотрел на Александра так, будто тот обвинил его в чем-то очень неприличном. – Это был не несчастный случай, а осознанный поступок взрослого, здравомыслящего мужчины, ага. В такой ситуации я не имею права вмешиваться, ага.
– Что? – резко подался вперед Дик. – Ты стоял рядом и смотрел, как Двадцать Первый истекает кровью?
– Да, ага, – кивнул шаман и сделал глоток из чашки.
Судя по всему, он был весьма доволен собой.
– Грех на мою голову! – Дик кинул чашку на циновку, да так, что цим хак расплескался. – Да что ж это такое?.. А?..
– Все, хватит… Все в порядке, – успокаивающе похлопал его по плечу Александр.
– Да брось ты! – дернув плечом, скинул руку Александра Дик. – Я не ребенок!
– Юм-Памарак прав, – глядя в чашку с цим хаком, тихо произнес Гюнтер. – Двадцать Первый не хотел жить. И никто не смог бы его заставить.
– Тебе-то откуда знать? – сердито глянул на парня Дик.
– Я видел его глаза. Его взгляд был мертвым еще до того, как он полоснул себя по горлу.
– Грех! – Дик обхватил руками лысую голову, словно это был мяч, который он проверял на прочность. – Месяц еще не закончился, а у нас уже два мертвяка! – Он выразительно посмотрел на Александра. – Сержант будет недоволен!
– А что мы можем сделать?
