– И что потом?
– Потом мы разберемся с тем, что произошло.
– И без того все ясно! – Сцепив руки за спиной, Старпол гордо выпятил грудь. – Меня пытались обокрасть!
– Тебя беспокоит то, что могли пропасть две пары лыж, или то, что на лыжах Марсал с Айной могли добраться до поселка на севере?
Старпол лишь презрительно фыркнул в ответ. Однако по тому, как сверкнули его глаза, Харп понял, что попал в точку. Харп сделал паузу, давая Старполу возможность самому решить, желает ли он обсуждать эту тему в присутствии подручных.
– Что ты предлагаешь? – спокойно и сдержанно поинтересовался Старпол.
– Без лыж и снегоступов беглецам далеко не уйти. И они сами прекрасно это понимают. В поселок они вернуться не могут. Поэтому у них остается единственный выход – искать убежище в доме отшельника Мидла. Если погода не испортится, они доберутся до него к полудню. После проповеди я вместе с твоими людьми отправлюсь в дом Мидла, чтобы вернуть беглецов назад.
Старпол посмотрел на Харпа с явным непониманием.
– Тебе нечего беспокоиться. Если твой приятель не станет оказывать сопротивления, мои люди не причинят ему вреда.
– Ты не так меня понял, – усмехнувшись, покачал головой Харп. – Я опасаюсь не за жизнь Марсала, а за твоих людей. Боюсь, что уговорить его сдаться без боя смогу только я.
Сказав это, Харп замер в напряженном ожидании. Он опасался, что Старпол не поверит ему и решит действовать по-своему.
Харп был великолепным актером, однако хранитель храмовых врат со свойственной ему проницательностью мог легко уловить фальшь в его игре. Напустив на себя безразличный вид, Харп постарался не перегнуть палку – Старпол должен был понять, что, несмотря на показное равнодушие, Харп все же испытывает некоторое беспокойство. И, что удивительно, именно на эту нехитрую уловку и купился хранитель.
– Хорошо, – сказал он. – После проповеди мы вместе отправимся к Мидлу.
Именно такого решения и ожидал Харп. До встречи с Мидлом Харп хотел удостовериться, что рисунок, о котором он собирался потолковать со старым отшельником, как-то связан с тем, что Старпол именует храмовыми вратами.
– Мне не терпится взглянуть на храмовые врата, – с улыбкой признался он.
Глядя на Харпа, можно было решить, что он в один момент забыл о своем сбежавшем спутнике.
– Тебя проводят Лоуф и Кикул, – отрывисто бросил Старпол и размашистым шагом направился к выходу.
– С меня бы хватило и одного Кикула, – сказал Харп, обращаясь к узкой спине хранителя храмовых врат.
При этом он быстро глянул на своего вчерашнего провожатого и весело подмигнул ему. Кикул в ответ улыбнулся.
– Я сказал: Кикул и Лоуф, – не оборачиваясь, повторил Старпол и, поплотнее запахнув полы дохи, вышел за дверь.
Следом за ним вышел и незнакомый Харпу подручный.
– У нас еще есть время? – спросил Харп у приставленных к нему соглядатаев.
– Минут пять, не больше, – ответил Кикул. – Хранитель не любит, когда опаздывают к началу проповеди.
– Пяти минут мне будет достаточно, – заверил Харп. – Я просто хочу проверить, не прихватил ли мой приятель с собой чего-нибудь, о чем я мог бы пожалеть.
К чести Марсала, выяснилось, что он не взял ничего из вещей, принадлежавших Харпу. Он забрал только свой вещевой мешок с одеялом, один из гарпунов и охотничий нож, подаренный ему в свое время Харпом. Обе пары снегоступов были на месте. Должно быть, Марсал не сомневался, что им с Айной удастся раздобыть лыжи.
Закончив осмотр, Харп быстро оделся, положил в карман дохи пару светящихся цилиндров, сунул за пояс нож, взял в руку гарпун и в сопровождении пары «цепных псов» хранителя вышел на улицу.
День был теплый и солнечный. Температура около сорока градусов мороза, а это означало, что к полудню, если погода не испортится, воздух прогреется градусов до тридцати пяти. Отметив это, Харп про себя усмехнулся: надо же, он уже настолько свыкся с местным климатом, что готов был сказать «тепло» про тридцатипятиградусный мороз.
Прищурившись, Харп прикрыл глаза солнцезащитными очками.
На открытом пространстве перед гротом, который местные жители следом за Старполом именовали храмом Сущего, уже собралась толпа человек в сто. Похоже, здесь были все жители поселка.
Когда вместе со своими провожатыми Харп подошел ближе, его поразила странная, кажущаяся противоестественной тишина. Не было слышно не только неясного гула голосов, обычного при большом скоплении народа, но даже покашливания или скрипа снега, когда кто-нибудь переступал с ноги на ногу. Люди, собравшиеся перед храмом, были немы и неподвижны, как ледяные статуи.
– Что это с ними? – спросил Харп у Лоуфа.
– Ничего, – ответил тот. – Просто хранитель не любит, когда во время проповеди его что-то отвлекает.
– Не любит – это еще мягко сказано, – усмехнулся Кикул. – Порою, услышав какой-нибудь посторонний
