– Я сам ничего не понимаю, – негромко, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, ответил Архенбах.
Однако высокий светлокожий блондин из системы Сиреневого солнца, с которым Чейт разговаривал на веранде для танцев, должно быть, все же расслышал слова Архенбаха.
– А вы попробуйте сами войти в воду, – предложил он, посмотрев через плечо на хозяев туристического комплекса.
Следом за ним на Чейта с Архенбахом обратили свои взоры и остальные находившиеся на пляже туристы.
– Давай, – подтолкнул Чейт Архенбаха в направлении берега.
– Почему я? – недовольным тоном поинтересовался тот.
– Потому что ты плаваешь лучше, – процедил сквозь зубы Чейт.
Под устремленными на него взглядами туристов он чувствовал себя так, словно стоял перед ними без штанов.
– Давай, Архенбах, не все же мне одному выкручиваться, – снова подтолкнул приятеля к воде Чейт.
– Напомни, когда это последний раз ты брал ответственность на себя? – пробурчал Архенбах.
– Когда покупал обратный билет толстухе, помешанной на боржоми.
Крыть было нечем, и Архенбах медленно и неохотно пополз к воде.
В двух шагах от черты, отделяющей воду от суши, он остановился и обернулся, словно ожидая, что Чейт передумает и велит ему возвращаться. Но Чейт стоял неподвижно, словно соляной столп, широко расставив ноги и сложив руки на груди.
Тяжело и безнадежно вздохнув, Архенбах вошел в воду.
– Ну, что?! – нетерпеливо окликнул его Чейт.
– Ничего особенного. – Архенбах развернулся и выполз на берег. – Если не считать того, что вода ледяная.
– Ледяная?!
– Ну, это образное выражение. На самом деле в ней градусов десять, не больше.
Чейт стоял с приоткрытым ртом и вытаращенными глазами, похожий со стороны на собственную копию, неудачно слепленную из воска.
Должно быть, взглянув на Чейта, блондин из системы Сиреневого солнца пришел к выводу, что получить вразумительный ответ от него вряд ли удастся, поэтому он обратил свой вопрос к Архенбаху:
– И когда же мы снова сможем купаться?
– Представления не имею, – честно ответил ему Архенбах.
– Ну, в таком случае с меня довольно. Сегодня же я хочу отправиться домой.
Подхватив с песка полотенце и купальный халат, блондин быстро зашагал в сторону своего бунгало. Следом за ним потянулись и остальные незадачливые туристы.
Никто даже не попытался остановить их.
Посмотрев на Чейта, который, казалось, готов был навечно остаться стоять на берегу, обратившись в нерукотворный символ крушения всех надежд, Архенбах сделал неловкую попытку приободрить друга:
– По крайней мере, мы сэкономим на обедах.
В три захода Чейт переправил всех своих несостоявшихся клиентов на пересадочную станцию Миллер. То, что он выслушал от них по дороге, отнюдь не способствовало внезапному взлету настроения и доброму расположению духа.
Вернувшись на Варкал, Чейт прихватил в баре стакан и бутылку водки и отправился на пляж.
Там же он нашел и Архенбаха. Рядом с ним стояла начатая упаковка баночного пива, прикрытая красной папкой с персональным компьютером.
– Ну, как настроение? – спросил Чейт у друга, опускаясь рядом с ним на песок.
– Я отыскал Гарлла, – вялым, невыразительным голосом ответил ему Архенбах. – Он сказал, что резкое падение температуры воды возле берега связано с сезонными подъемами больших масс холодной воды из глубины. В здешних морях это явление заменяет приливы.
– Очень мило. – Чейт налил себе полный стакан водки и залпом осушил его. – А он не мог предупредить нас об этом заранее?
– Я задал Гарллу тот же самый вопрос, – кивнул Архенбах, открывая новую банку пива. – Он вполне резонно ответил мне, что об этом его никто не спрашивал.
– Когда я высаживал на станции вторую группу пассажиров, – сказал Чейт, – мы встретили тех восьмерых человек, которые прилетели к нам сегодня. После короткого разговора с теми, кому уже посчастливилось побывать в нашем туристическом комплексе, у них отпало всякое желание лететь на Варкал.
– Естественно, – иронично клацнул зубами Архенбах.
Чейт налил себе еще полстакана водки и не спеша, с чувством, выпил ее, словно ниспосланный небесами нектар.
– Извини, Архенбах, – сказал он, поставив стакан на песок.
