последним трусом и предателем, но при этом твердо знал, что не сделает и шага вперед.
Услышав грохот взрыва, Баслов подмигнул своим солдатам и приготовил зажигалку.
Через некоторое время на дороге из города появились две машины – черепашка и комбайн, – сопровождаемые механиком.
Запал, подожженный Басловым, прогорел чуть раньше, чем он рассчитывал. Взрыв, разорвав дорогу, отбросил в сторону катившую впереди черепашку. Она ударилась панцирем о ствол дерева и упала на землю.
Двигавшийся следом за ней комбайн остановился, едва не угодив в оставшуюся после взрыва воронку. Механик замер на месте, изучая окрестности. Ничего не заметив, он обошел стоявшую неподвижно машину, спустился с дорожного покрытия на землю, медленно и осторожно переставляя ноги, обошел по краю воронку и, снова ступив на дорогу, продолжил свой путь.
Дав механику отойти подальше, Баслов и его люди вышли из укрытия. Забраться на машину механиков они не решились, опасаясь какого-нибудь подвоха, и просто забросили ей в пасть пару бомб. Два взрыва, слившиеся в один, разворотили ей внутренности.
– Ну что ж, неплохо, неплохо. На сегодня они свою пайку получили, – процитировал классика Баслов, когда они лесом возвращались к своим.
В лесу они наткнулись на группу бойцов, сбившихся в кучу и неуверенно топчущихся на месте.
– В чем дело? – недовольно прищурившись, поинтересовался Баслов. – Что вы здесь делаете?
– Там то, про что вы нам говорили, – тихо произнес рыжеволосый сержант. – Мы не могли там оставаться.
Растолкав солдат, Баслов решительно двинулся вперед. Но сделав с десяток шагов, он ощутил, как что-то судорожно сжалось и задрожало у него внутри. Он сделал еще два шага и снова ощутил тот же сдавливающий горло страх, что и утром. Впереди была стена, преодолеть которую у человека не было сил.
– Так, снова они за свое, – нервно дернул себя за ус Баслов.
Механики и не думали уступать. Не считаясь с потерями, они методично и настойчиво молотили в одну точку, добиваясь желаемого результата.
Назначив старшим сержанта Костина, Баслов велел ему в открытый бой не вступать, а рассредоточить солдат вдоль дороги и взрывать ее, где только представится возможность, не позволяя механикам подогнать новую технику и возобновить строительство. Сам он решил вернуться на базу, чтобы узнать, как продвигается работа по изучению механика.
Глава 18
Механик изнутри
Едва только Баслов переступил порог ремонтного бокса, в который поместили механика, как взгляды всех присутствующих устремились на него.
– Ну, как там? – задал кто-то один вопрос, беспокоивший всех.
– Пока держимся, – угрюмо ответил Баслов. – Но механики, похоже, твердо решили пробиться к нашему лагерю.
– И как долго мы еще сможем продержаться? – спросил Кийск.
– Трудно сказать. Неизвестно, что еще могут предпринять механики. Будем стоять до конца.
Баслов взглянул на уложенный на расстеленном брезенте корпус механика. Пластины с его груди были сняты. Под ними находился набор больших и малых полостей, пустых и заполненных причудливыми приспособлениями, о назначении которых с первого взгляда невозможно было даже догадаться. Чего не было внутри механика, так это обычного для машин и автоматов переплетения разноцветных проводов и комплектов зеленоватых плат.
– Так где же то существо, которое должно в нем сидеть? – вспомнив высказанную кем-то в свое время гипотезу, поинтересовался Баслов.
– Вот оно, – Вейзель вынул из кармана и показал черный стержень, закругленный с одного конца, размером чуть больше указательного пальца. – Это матрица с записью сознания существа, управлявшего механиком.
– Так, значит, это все-таки автомат.
– Нет. Матрица – это не программа, а абсолютная копия сознания живого существа, способная развернуться и жить в любом предоставленном ей теле, будь оно природным или чем-то вроде корпуса механика.
– Выходит, мы ошибались, предполагая, что механики готовят людей к жизни в искусственных телах?
– Думаю, что нет. Механики осуществляют процесс адаптации сознания людей, а не их биологической основы.
– Если необходима специальная подготовка для того, чтобы переселиться в корпус механика, каковы же ощущения человека, загнанного в матрицу?
– В матрице сознание находится в латентном состоянии. Активация происходит только в момент подсоединения к внешним рецепторам или информационному потоку. Период предварительной адаптации необходим в том случае, если условия жизни и деятельности матрицы после подключения будут значительно отличаться от тех, в которых находился ее предыдущий носитель. Представьте себе, что вы заснули человеком, а проснулись механиком. Трудно предугадать, понравятся ли вам новые ощущения или же вызовут тяжелый психологический стресс.
– А этот стержень в вашей руке, он до сих пор… жив?
– Вот этого я с уверенностью сказать не могу, – покачал головой Вейзель. – Мы не располагаем
