Страх отпустил только тогда, когда Кийск заметил, что диск не опускается на него, а, наоборот, медленно поднимается вверх. Взлетев на уровень крон самых высоких деревьев, он, продолжая набирать высоту, поплыл в сторону и вскоре превратился в небольшое черное пятно, теряющееся среди серебристых облаков.
Кийск перевел дух и поднялся на ноги. Мысли в голове прыгали, словно кузнечики в траве, мешая сконцентрироваться на чем-то одном, самом важном. Кийск растерянно посмотрел по сторонам.
Вход в Лабиринт был по-прежнему открыт, и по сверкающему пандусу из него выползала большая черная капля. Она казалась монолитной, отлитой из сверхпрочного металлического сплава, но на ее абсолютно ровной, словно отполированной и покрытой глянцем поверхности не играл ни единый солнечный блик. Весь свет исчезал, едва коснувшись пугающе странного объекта.
Черная капля подплыла к краю ведущей из Лабиринта дорожки и, остановившись там, стала растекаться в стороны. Через минуту она превратилась в диск, который, беззвучно оторвавшись от поверхности, начал медленно подниматься в воздух.
А в это время из Лабиринта на свет выползала новая капля, собирающаяся превратиться в диск.
Кийск с непониманием и ужасом наблюдал за происходящим. На его глазах происходило то, во что все отказывались верить, – Лабиринт перенес свою деятельность непосредственно на Землю. Теперь уже ничего невозможно было исправить – во Вселенной не существовало такой силы, которая могла бы подчинить себе Лабиринт.
Менее чем за полчаса Лабиринт выпустил на поверхность пять черных дисков, уплывших в одном и том же направлении, после чего каким-то непостижимым образом в одно мгновение проглотил выдвинутый на поверхность язык пандуса и исчез, не оставив никакого следа.
На всякий случай Кийск воткнул в землю, в том месте, где находился вход, подобранный сухой сук и повесил на него свою рацию, на которой, при попытках включить ее, не загорался ни один индикатор.
Поскольку направление все равно приходилось выбирать наугад, Кийск решил отправиться в сторону, куда уплыли диски из Лабиринта.
Роща оказалась небольшой, и вскоре, миновав ее, Кийск вышел на двухполосное шоссе. Дорога, похоже, была не слишком оживленной, иначе бы Кийск еще на поляне услышал шум моторов проезжающих по ней машин.
Не пройдя и полкилометра по шоссе, Кийск наткнулся на новенький, сияющий красным глянцем джип, брошенный прямо на обочине. Номера на машине были столичные. Заглянув в кабину, Кийск увидел оставленные в зажигании ключи. Нигде вокруг не было видно никаких следов хозяина автомобиля. Кийск надавил на клавишу звукового сигнала, но тот ответил молчанием. Кийск забрался на место водителя и повернул ключ, на что не отреагировала ни единая система в машине.
Кийск около часа провозился с машиной, пытаясь найти и устранить неисправность. Горючего было достаточно, все было на месте, все было как надо, все должно было работать, но тем не менее бездействовало. Машина была мертва.
Не менее странным, чем брошенный не дороге джип, показалось Кийску и то, что за все время, пока он шел, а затем копался в машине, мимо не проехал ни один другой автомобиль. Шоссе вовсе не производило впечатление заброшенного.
Оставив надежду воспользоваться чужой машиной, Кийск продолжил свой путь пешком. И почти сразу же, за поворотом, он увидел съехавший в кювет трейлер, а невдалеке от него – замерший поперек дороги двухместный спортивный «корвет» с распахнутыми дверцами.
Кийск не стал терять время, пытаясь разобраться с неполадками в этих машинах, ограничившись поворотами ключей в зажиганиях.
Зрелище брошенных на шоссе машин, на первый взгляд совершенно исправных, но отказывающихся работать, наводило на глупую мысль о внезапно обрушившейся на дорогу автомобильной чуме. Были еще и черные диски, уплывшие в этом направлении. Но во всех автомобилях моторы были холодные, – следовательно, стоят без движения они уже давно.
Шоссе вышло из леса и, никуда не сворачивая, устремилось вперед, разрезая надвое зеленеющие луга с пасущимися на них коровами. Вид животных, неторопливо и спокойно пережевывающих траву, подействовал на Кийска успокаивающе. Однако присмотревшись, он заметил, что электронная система слежения за скотом, установленная на заграждениях загонов, тоже бездействует.
Дорога поднялась на холм, с вершины которого Кийск увидел еще с десяток машин, брошенных на шоссе, и двигавшегося навстречу ему человека, который толкал перед собой небольшую тележку, нагруженную до самого верха какими-то коробками и узлами. Минут через пятнадцать они встретились.
Человек был явно расположен поговорить. Он остановил тележку в тени невысокой березки и, поджидая Кийска, стоял, обмахиваясь снятой с головы пестрой панамой.
– Денек-то сегодня какой выдался, – сказал он, глядя на небо, и, переведя взгляд на Кийска, представился: – Спиридонов Александр Васильевич.
Кийск назвал свое имя.
Человеку было лет пятьдесят. Был он высок и худ, с длинным носом и острым, заросшим щетиной подбородком.
– В город направляетесь? – полюбопытствовал он.
– Да, – кивнул Кийск.
– Машина встала, – сочувственно произнес Спиридонов.
Кийск снова кивнул.
– И далеко отсюда?
– Километров десять, – соврал Кийск. – Понять не могу, что с ней случилось?
– Не вы один. Никто не понимает причину происходящего. Хотя, вон она, причина, висит себе, – Спиридонов указал на зависший над горизонтом черный диск.
