– Наверное, они подумали, что я живу в этом доме, – едва заметно улыбнувшись, ответила Светик. – Во всяком случае, никто не попытался меня остановить.
Не могу сказать, что женщины оказывали на меня гипнотическое воздействие, но к Светику я испытывал необычайно добрые чувства. И даже то, что она с потрохами сдала меня чекистам, почти не изменило мое отношение к ней. Я не доверял ей, но, как и прежде, я не мог заставить себя не видеть милую и очаровательную девушку, которая скорее всего просто стала жертвой обстоятельств, оказавшихся сильнее ее.
– Мне нужно многое тебе сказать, – опустив взгляд к полу, совсем уже тихо произнесла Светик.
После этих слов я не смог устоять.
А кто бы на моем месте устоял?
– Сейчас я открою дверь тамбура, – сказал я. – Ты войдешь и захлопнешь ее за собой. Поняла?
Светик быстро и коротко кивнула.
Подумав еще пару секунд, я нажал кнопку, соединенную с замком двери тамбура.
Светик открыла дверь и вошла в тамбур. Я тут же переключился на камеру, установленную в тамбуре, и успел увидеть, как девушка аккуратно прикрыла за собой дверь. Световой сигнал на контрольном табло подтвердил, что дверь в тамбур заперта и замок в полной исправности. Оглядевшись по сторонам, девушка направилась к двери моей квартиры. Когда она подошла к ней вплотную, я открыл дверь. Выглянув в тамбур, я быстро схватил Светика за локоть и втащил ее в квартиру.
За спиной у нее щелкнул дверной замок, после чего я провернул ручку замка еще на два оборота и задвинул металлический засов.
– Ты здесь прямо как в осажденной крепости, – натянуто улыбнулась Светик.
– Так оно и есть, – ответил я и, протянув руку, предложил девушке пройти в комнату.
Меня совершенно не обрадовал ее неожиданный визит – у меня сейчас не было настроения выяснять наши отношения. Но, как бы там ни было, в присутствии дамы я обязан был оставаться гостеприимным хозяином.
– Чаю хочешь? – спросил я у девушки.
Светик отрицательно мотнула головой и с любопытством посмотрела по сторонам. Несмотря на наше долгое знакомство, дома у меня она была впервые.
– У тебя много книг, – заметила Светик. И тут же задала вопрос, которым сразу же смазала все впечатление от своего неожиданного визита: – Ты все их прочитал?
– Стремлюсь к этому, – ответил я дежурной фразой.
Подойдя к столу, я сдвинул оружие и боеприпасы на угол и прикрыл их газетой.
– Присаживайся, – указал я на свободный стул.
Светик села, поставив сумочку на стол рядом с собой.
– Что у тебя за музыка? – недовольно поморщилась она. – Нет ничего повеселее?
– Увы, – с показным сожалением развел руками я.
– Ну, тогда выключи совсем, – не то попросила, не то потребовала Светик. – У меня от этих завываний уже голова болит.
Не подозревая о том, Светик закатила в свою корзину еще один черный шар, – я с крайним предубеждением относился к людям, которые не воспринимали джазовой музыки, особенно в таких высочайших ее проявлениях, каким, несомненно, являлся Майлз Дэвис. Но спорить со Светиком я не стал, просто взял пульт дистанционного управления и остановил воспроизведение диска, после чего посмотрел на девушку, как будто желая спросить, что еще я должен сделать для того, чтобы она почувствовала себя в моей квартире легко и непринужденно.
– Ты один живешь? – снова посмотрев по сторонам, спросила Светик.
– Ты пришла только для того, чтобы выяснить это? – с прохладцей осведомился я.
Светик посмотрела на меня, и край ее левой брови недовольно приподнялся, как будто она ожидала от меня совершенно иного приема.
– Ты можешь объяснить мне, что происходит? – спросила она после небольшой паузы.
– Я надеялся, ты мне об этом расскажешь, – усмехнулся я.
– Ты обижен на меня?
Черт возьми! Она что, явилась сюда только затем, чтобы задавать мне идиотские вопросы?
– Нет, – саркастически усмехнулся я. – Я был горд и счастлив, узнав, что моя помощница, которой я всецело доверял, оказалась агентом НКГБ.
– Я не агент НКГБ, – пристально глядя на меня, едва заметно качнула головой Светик.
– Какая разница? – недовольно поморщился я. – Если у тебя возникли какие-то проблемы, ты должна была в первую очередь обсудить их со мной.
– Я не могла этого сделать, – голос Светика дрогнул.
Казалось, она с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Но если Светик думала, что подобным образом на меня можно было оказать давление, то она глубоко заблуждалась. За тот недолгий срок, что я работал частным детективом, я видел немало плачущих женщин, и дай бог, чтобы десятая часть пролитых передо мной слез была искренней. По мне, так женские слезы ничем не отличаются от воды, что течет из крана: открыл кран побольше – и можешь сполна насладиться бурным, неудержимым потоком; завернул вентиль – и слезы капают едва-едва, скупые и благородные.
