загружать программу присутствия прямо в мозг.
– И что теперь с ним происходит? – спросил я, посмотрев на бармена, который с закрытыми глазами медленно покачивал головой из стороны в сторону с таким видом, словно это был полый медный шар, внутри которого перекатывались небольшие камешки, к звукам которых он внимательно прислушивался.
– Когда программа будет перезагружена в его мозг и активирована, ему будет казаться, что все мы находимся в том месте, виртуальный образ которого заложен в чип-карте.
– Но разговаривать-то с ним можно будет? – поинтересовался я.
– Надеюсь, – не очень-то уверенно ответил Гамигин.
– Интересно, куда он решил отправиться?
Оперевшись о стойку, я приподнялся, чтобы взглянуть на маркировку чип-карты, вставленной в разъем контактной присоски бармена.
– «Грейтфул Дэд», – прочитал я на крошечном ярлычке.
В этот момент бармен открыл глаза и посмотрел куда-то сквозь меня.
– Эй! – Я щелкнул пальцами перед его носом.
Бармен выдернул «бешеную» чип-карту из разъема на виске и кинул ее в коробку, которую снова убрал под стойку.
– Ну как? – поинтересовался я у него.
– «Грейтфул Дэд», – благоговейно улыбнулся бармен.
– Студийная запись? – уточнил я.
– Концерт, – едва ли не с обидой глянул на меня бармен.
– Что за вещь? – спросил я, чтобы сгладить допущенную оплошность.
– «Блюз для Аллаха», – ответил бармен. – Знаешь?
– Ну еще бы! – с готовностью заверил его я.
– Кайф! – Бармен прикрыл глаза и начал постукивать пальцами по стойке в такт мелодии, которую слышал только он один.
– Эй, послушай! – Я решительно хлопнул по стойке ладонью.
Вздрогнув от неожиданности, бармен испуганно взглянул на меня.
– Мне нужен Красный Воробей, – сообщил я ему доверительным тоном. – И я знаю, что он бывает здесь.
– Не знаю никакого Воробья, – покачал головой бармен и попытался было вновь уйти в мир виртуальной музыки.
– Эй, я к тебе обращаюсь! – снова стукнул ладонью по стойке я.
Бармен посмотрел на меня, как усталая кобыла на надоедливого слепня.
– Ты получил то, что хотел, теперь я хотел бы получить от тебя информацию, – произнес я раздельно и внятно, стараясь, чтобы смысл моих слов полностью и без искажений дошел до сознания бармена.
– Ты кто такой? – вопрос был задан так, словно я всего минуту назад вошел в кафе.
– Мне нужен Красный Воробей, – терпеливо повторил я.
– А кто такой Красный Воробей?
– Он бывает в этом заведении.
Бармен улыбнулся всепрощающей улыбкой Христа, ведомого на Голгофу, и отрицательно качнул головой.
– Мы не предоставляем информации о наших клиентах.
На этом, как я понял, возможности для нормального диалога оказались полностью исчерпаны. Следовательно, пора было переходить к радикальным методам воздействия на потенциального свидетеля.
Правой рукой я крепко ухватил бармена за тощую шею и пригнул его голову к стойке. Что-то сдавленно пискнув, он попытался вывернуться, но я только крепче прижал его щекой к стойке. Свободной рукой я достал из кармана бумажку в десять долларов и взмахнул ею перед носом престарелого хиппи.
– У тебя есть выбор, – спокойно проинформировал я свою жертву. – Либо ты рассказываешь мне все, что знаешь о Красном Воробье и получаешь за это десять долларов, либо я размазываю твою физиономию по стойке, после чего ты удовлетворяешь мое любопытство. Какой вариант тебе больше нравится?
– Я бы на твоем месте не стал его злить, – посоветовал бармену Гамигин. – Если он по-настоящему выйдет из себя, то даже я не смогу его урезонить.
Я удивленно глянул на черта. Гамигин быстро подмигнул мне, давая понять, что осведомлен о правилах игры. Интересно, где он успел этому научиться?
– Я действительно не знаю, кто такой Красный Воробей!
Бармен, похоже, наконец-то по-настоящему испугался. Он лежал на стойке, раскинув руки в стороны, и даже не пытался оказывать сопротивления. Я ослабил хватку и позволил ему чуть приподнять голову.
– Не пропустил фирменное соло Джери Гарсии? – сочувственно осведомился я.
