нами подошедший к «Хэлл-мобилю».
Гамигин сидел на корточках рядом с лежавшим на спине Щепой. Глаза дэд-программиста были широко раскрыты и смотрели куда-то в темное ночное небо, на котором не было видно ни единой звезды. На губах его пузырилась кровавая пена.
– Тут уже ничем не поможешь, – взглянув на меня, сказал Гамигин. – Пуля пробила ему горло и раздробила шейный позвонок.
– Кто это? – взглядом указав на Щепу, спросил чекист, объяснявшийся недавно с милиционерами.
– Черт его знает! – быстро ответил я. – Какой-то пьянчуга, вышел вместе с нами из кафе и угодил под шальную пулю.
– Да? – Чекист подозрительно глянул на меня, после чего достал из кармана небольшую фотографию. – И вам даже его имя неизвестно?
– Откуда? – недоумевающе пожал плечами я.
Чекисты обменялись быстрыми взглядами.
– Это он, – сказал один из них.
Другой коротко кивнул.
– Целью вашей операции было задержание этого типа? – Я удивленно поднял бровь и покачал головой, делая вид, что не понимаю, зачем чекистам был нужен Щепа.
Чекисты как будто даже и не услышали моей идиотской реплики.
– И что теперь будем делать? – спросил один.
– Надо связаться с подполковником, – ответил ему другой.
– Надеюсь, мы можем быть свободны? – обратился я с вопросом сразу к обоим.
Чекисты снова переглянулись.
Я мог понять их растерянность. Им было поручено только следить за нами, и они рассчитывали спокойно провести ночь в своем новеньком «Даймлере-Бенце», поплевывая семечки и наблюдая по портативному телевизору прямую трансляцию футбольного матча Европейской лиги. Теперь же у них на руках были двое раненых и три трупа, с которыми нужно было что-то делать.
Пока агенты не знали, как им поступить, нам с Гамигином следовало как можно скорее убираться с места происшествия. Насколько я знал чекистов, состояние временной растерянности обычно довольно-таки скоро сменялось у них периодом необычайно бурной активности. А выход из любой нестандартной ситуации чекисты всегда видели только в одном – хватать всех, кто попадался под руку, с тем чтобы после, если возникнет такая необходимость, отделить волков от агнцев.
Чекисты пребывали в растерянности, и я – нет, не я, а мы с Гамигином должны были этим воспользоваться.
Похоже было, что детектив Гамигин также понимал, что затягивать процесс общения с агентами НКГБ до бесконечности не стоит. Поднявшись на ноги, черт, как будто даже с ленцой, огляделся по сторонам, после чего открыл дверцу своего автомобиля.
– Благодарю вас за помощь, господа, – учтиво, но с достоинством обратился он к чекистам. – Но сейчас нам пора ехать. Если у вас возникнет необходимость связаться со мной, вы можете обратиться в Генеральное консульство Ада.
Один из чекистов машинально взял протянутую Гамигином визитную карточку, быстро пробежал по ней взглядом, сунул визитку в карман.
– Я думаю, вам лучше будет задержаться, – произнес он медленно, растягивая слова, как будто сомневаясь в том, правильно ли поступает.
– В соответствии с Договором «два-двенадцать» все граждане Ада пользуются правом юридического иммунитета на территории Московии, – улыбнувшись, напомнил чекисту Гамигин. – Так что вы не имеете права задерживать меня.
– Я не собираюсь вас задерживать, – объяснил ситуацию чекист. – Я просто прошу вас остаться ненадолго, чтобы восстановить полную картину того, что здесь произошло.
– Нет, – решительно отказался черт.
– Но ваш друг…
– Он – гражданин Московии, и вы вправе поступать с ним так, как считаете нужным.
Вот тебе и на! Признаться, такого вероломства со стороны Гамигина я не ожидал. Черт собирался уехать один, оставив меня на расправу чекистам. Я приоткрыл рот, собираясь высказать все, что думал по этому поводу, но не нашел что сказать – любые слова казались пустыми и пресными.
Черт тем временем уселся на водительское сиденье «Хэлл-мобиля», положил одну руку на руль, а другую протянул к дверце, намереваясь захлопнуть ее.
– Одну секунду, – чекист, получивший от черта визитную карточу, придержал пальцами дверцу. – Если вы собираетесь уехать, то я вынужден просить вас оставить ту улику, которую вы забрали с места преступления.
– Что? – удивленно посмотрел на чекиста Гамигин.
Чекист взглядом указал на затасканную противогазную сумку, лежавшую на соседнем сиденье. Признаться, меня удивила наблюдательность чекиста – я сам не заметил, как и когда черт кинул сумку Щепы в машину. Теперь мне стало ясно, почему Гамигин собирался улизнуть с места происшествия, оставив меня с чекистами. Щепа был мертв, и теперь только то, что находилось в его сумке, возможно, могло помочь нам отыскать Красного Воробья. На месте Гамигина я, наверное, поступил бы точно так же. В конце концов, я сумею выкрутиться, а вот улики, оказавшиеся в руках агентов НКГБ, навсегда окажутся потерянными для нас.
