– Я! – сорвавшимся на фальцет голосом крикнул он и вытянулся так старательно, что стал на несколько сантиметров выше.
– Вольно, – широкое лицо Шагадди расплылось в счастливой улыбке. – У тебя календарик есть?
– Конечно, – Юнни суетливо полез во внутренний карман куртки, где у него лежала записная книжка, в которую были вложены воинская карточка и карманный календарь.
– Отметь сегодняшний день, Юнни, – направив на солдата указательный палец, приказал Шагадди. – Как второй день рождения рядового Крумма Шагадди.
Шагадди стянул с головы каску и взмахнул ею перед лицом, словно веером.
– И вот еще что, Юнни, – уже спокойно и без ерничества произнес он. – Мы выбрались живыми из такой передряги, какую другие и в кошмарных снах не видели. Ты теперь не сопля зеленая, а, можно сказать, опытный боец, прошедший всего за два дня через все дерьмо, какое только можно придумать… Верно, сержант?
– Точно, – улыбнувшись, кивнул Андрей.
– Так что теперь, Юнни, ты и держать себя должен соответственно, – продолжил свое отеческое наставление Шагадди. – Перед таким же, как и ты, рядовым нечего во фрунт вытягиваться. Даже если он и прослужил больше тебя, то это не значит, что ему довелось повидать то же, что и тебе. Понятно?
– Понятно, – растерянно хлопнув глазами, быстро кивнул Юнни.
– Ну а будут проблемы, обращайся ко мне. Разберемся.
– Уж ты-то точно разберешься, – едва не рассмеялся Андрей. – У тебя у самого феноменальная способность создавать проблемы.
– Слушай, сержант, – сказал Шагадди, пропустив последнее замечание Андрея мимо ушей. – Провалиться мне на месте, если после такой операции майор Прист не даст тебе взвод.
– Посмотрим, – безразлично пожал плечами Андрей.
– Возьми меня к себе, Джагг, – попросил Шагадди. – Нет ведь больше моего взвода. Только мы с Юнни остались.
– Ты думаешь, со мной тебе будет так же весело, как с лейтенантом Манном? – усмехнулся Андрей.
– Веселье – дело десятое, – беспечно махнул рукой Шагадди. – Главное – ты везучий. А для солдата везение – это главное, без чего не проживешь.
– Тогда и меня тоже возьмите, сержант, – обратился к Андрею Юнни.
– Да вы что? – удивленно посмотрел сначала на одного, а затем на другого своего подчиненного Андрей. – Мне пока еще никто взвода не давал.
– Это, можно сказать, уже вопрос решенный, – хитро прищурившись, уверенно заявил Шагадди.
– Ладно, хватит болтать, – решительно заявил Андрей. Затянув лямки почти пустого рюкзака, он закинул его себе за спину. – Пошли. Нам до части еще топать и топать.
Шагадди все еще немного приволакивал ужаленную тысяченожкой ногу, но при этом шагал быстро, не отставая от остальных.
– Удивительно, но я, кажется, никогда еще не чувствовал себя таким веселым и бодрым, – сообщил он, когда, миновав заросли кустарника, они вышли на грунтовую дорогу. – Словно не по лесу два дня бродил, а в санатории для старшего командного состава отдыхал. – Я тоже отлично выспался, – поддержал его Юнни. – Даже странно как-то…
Андрей ничего не сказал, но про себя улыбнулся. Знали бы ребята, что происходило с ними этой ночью. А за легкий сон и отдых следовало благодарить не иначе, как все ту же Мииз.
Вскоре они увидели впереди на обочине дороги патрульную машину с узкими смотровыми щелями вместо лобовых стекол. Глядя на ее горбатый кузов, густо заляпанный серыми пятнами камуфляжа, можно было решить, что кто-то умышленно старался придать машине как можно более уродливый вид.
Неподалеку от машины стояли четверо стражей в коротких куртках из черной, грубо выделанной кожи. У каждого под локтем была зажата короткоствольная автоматическая винтовка. Наблюдая за приближающейся к ним по дороге троицей, все четверо держали пальцы на спусковых крючках.
– Рекины позорные, – зло процедил сквозь зубы Шагадди. – Но сейчас я даже их рад видеть. У них в машине должна быть рация. Свяжемся с командованием части и попросим прислать за нами транспорт.
– Рекины, говоришь… – Андрей взглядом указал на обочину.
Возле патрульной машины в кювете валялось десятка полтора изрешеченных пулями трупов рекинов. Должно быть, стражи от нечего делать развлекались, остатками пайка подманивая к себе бродячих животных, а затем расстреливая их в упор.
– Сволочи, – сплюнул на дорогу Шагадди. – Им что рекина пристрелить, что человека…
Когда солдаты подошли совсем близко к патрульным, из машины неторопливо вылез облаченный в кожаный плащ офицер. Движения его были неторопливыми и вальяжными. Сначала он аккуратно одернул складки на своем плаще, поправил пояс с кобурой на левом боку, коснулся кончиками затянутых в лайковую перчатку пальцев козырька фуражки и только после этого повернулся в сторону приближающейся троицы. При этом он встал к ним вполоборота, чтобы солдаты могли ясно видеть капитанские нашивки у него на груди.
У Андрея внутри все оборвалось, когда он увидел лицо капитана. Это был тот же самый патрульный, который задержал его две недели назад, когда он был вынужден спасаться бегством и получил при этом пять пуль в спину… Не он сам, конечно, а Дейл… Впрочем, какая разница… Капитан Грулл, так, кажется, было имя этого стража… В тот раз Дейл предъявил ему воинскую карточку на имя лейтенанта Стакки. Но капитан мог запомнить его лицо. Случай-то был далеко не ординарный… Странно, что капитана Грулла после этого не разжаловали в рядовые. Видно, у него есть прочные связи в Главном Управлении внутренней стражи…
