– Да, – глухо произнес Андрей ответ Дейла. – Я был не вправе принимать какое-либо участие в судьбе Вайма Гортина.
– Совершенно верно, – чуть наклонив голову, менторским тоном произнес Алексей Александрович. – И дальше?..
– Меня ожидает отставка…
– Это вопрос? – приподняв край левой брови, уточнил Алексей Александрович.
– Нет… Я знаю, что меня ждет отставка.
– И как ты относишься к этому?
– Я нарушил правила…
– Это я и без тебя знаю. Меня интересует, как ты теперь оцениваешь свой поступок?
– Я был не прав…
– Я хочу знать причину твоего поступка.
– Я хотел спасти человека…
– А по-моему, ты попросту решил сыграть роль вершителя человеческих судеб, – удивительно быстрым движением, так что Андрей даже вздрогнул от неожиданности, Алексей Александрович вскинул руку и хлестко ударил концами пальцев по краю стола. – Так?.. Отвечай!
– Послушайте, – попытался сказать свое слово Андрей. – Мне кажется, что сейчас не место…
– Не вмешивайся! – сверкнув глазами, резко оборвал его Алексей Александрович. – Пусть ответит Дейл!
Андрей на мгновение онемел, не зная, что можно на это сказать. Затем губы его тихо произнесли:
– Да… Это была гордыня…
– Вот!
Алексей Александрович поставил руку локтем на стол. Его указательный палец был направлен точно в переносицу собеседнику. Почему-то Андрей сразу же понял, что на этот раз куратор обращается в первую очередь к нему.
– Это урок для тебя! – продолжал между тем Алексей Александрович. – У нас мало времени, поэтому мне пришлось преподнести его именно в такой форме. Запомни, Андрей, когда в Кедлмаре тебе захочется что-то сделать, кому-то помочь или даже просто о чем-то поговорить, прежде всего подумай о том, насколько это необходимо для выполнения поставленной перед тобой задачи. Если возникнет хотя бы малейшее сомнение в целесообразности того или иного действия, лучше ничего не делай – оставь все так, как оно есть… Это, надеюсь, понятно?
– Вполне…
Андрей хотел было еще что-то добавить, но не успел.
– Теперь что касается тебя, Дейл, – продолжил Алексей Александрович. – Как ты понимаешь, твое дело должно быть рассмотрено жюри Статуса. До тех пор ты временно отстранен от оперативной работы. Завтра на Айвель-5 отправляешься не ты, а Андрей Макеев. Ясно?
– Да.
– Ты – это только его расширенная память. Персональная справочная программа. По сути, ты не имеешь никакого права находиться в Кедлмаре. Идти на нарушение установленных правил меня вынуждает то, что сложившаяся ситуация не имеет прецедентов. Подготовить еще одного агента, способного заменить тебя, мы уже не успеем, а оставить тот участок работы, которым должен был заниматься ты, без всякого прикрытия нам не позволяет ситуация в Кедлмаре, которая, судя по твоим же докладам, в любой момент может привести к возникновению неуправляемой цепной реакции. Если Макеев получит за свою работу оценку «отлично», а это в немалой степени будет зависеть и от тебя, то в таком случае жюри, возможно – я говорю «возможно» и при этом не берусь оценивать степень вероятности такой возможности, – позволит тебе продолжить работу в Кедлмаре… Все.
Алексей Александрович откинулся на спинку стула. Лицо его в одно мгновение вдруг утратило черты, делавшие его волевым и даже жестким. Он снова сделался похожим на доброго дядюшку, приехавшего проведать своих любимых племянников и, конечно же, не забывшего прихватить подарки.
– У меня есть вопрос, – сказал Андрей.
– Прошу вас, – одобрительно улыбнулся Алексей Александрович.
Он как будто даже был доволен, что у его слушателей есть к нему вопросы.
– Я хотел бы поподробнее узнать о том, что произошло возле Красных холмов, когда был ранен мой напарник.
Андрей сделал особый акцент на последнем слове.
Алексей Александрович заметил это, но никак не отреагировал.
– Что конкретно вас интересует? – спросил он.
– Вам удалось выяснить, почему не пришел на встречу Вайм Гортин?
– Конечно. Патруль внутренней стражи, задержавший Колтрейна, появился на дороге отнюдь не случайно. Он прибыл туда по наводке, данной Ваймом Гортином, который резонно рассудил, что лояльность нынешним властям представляет собой куда более весомый капитал, нежели знакомство с неким странным типом, предлагающим рай земной в стране, где ничего подобного попросту не может быть.
– И что с ним случилось потом?
Алексей Александрович каким-то непостижимым образом догадался, что этот вопрос задал уже не
