на столе, ему было не дотянуться, и он выдернул из закрепленных на поясе ножен кинжал с узким лезвием. Монах занес посох для нового удара.
– Стоять! – закричал, вскочив на ноги, Стинов. – Не двигайтесь оба!
Он держал в руке арбалет, который попеременно направлял то на Василия, то на Медлева.
– Послушайте, ребята, – подняв руку в умиротворяющем жесте, уже спокойным голосом произнес Стинов. – Не лучше ли пожать друг другу руки? Я пришел сюда для того, чтобы заключить временное перемирие, – сказал он, обращаясь к Медлеву.
– О чем ты? – ощетинился тот. – Я же тебя предупредил…
– Мне больше некуда было деться, – перебил его Стинов. – Да и тебе, кстати, тоже. Коменданты блокировали сектор. Ночью начнется штурм. – Он сел на стул и положил свой арбалет рядом с оружием Медлева. – Теперь, если хотите, можете проломить друг другу головы.
Медлев, спрятав кинжал в ножны, поднялся с пола и сел на кровать. Василий присел на свободный стул. Посох он поставил возле себя, прислонив к стене.
– А этот откуда? – кивнув в сторону монаха, неприязненно спросил Медлев.
– Его зовут Василий, – представил монаха Стинов. – Мы с ним знакомы давно, но сегодня, честное слово, я встретил его случайно. Скоро на улицах начнется бойня, а ему, так же как и мне, некуда податься. Вот мы и решили навестить тебя.
– Замечательная идея, – потер ушибленное плечо Медлев. – Теперь я должен задержать вас обоих.
– Послушай, Петр, – подался в его сторону Стинов. – Давай на время забудем о служебном долге. Ты отрезан от своего руководства стенами сектора и лифтами, которые не желают останавливаться на нашем уровне. Сейчас мы все трое – просто люди, которые хотят остаться в живых. Выйди в центральный проход, посмотри, что там творится. Жители сектора строят в проходах баррикады. Скоро коменданты начнут штурм. Для каждого из нас встреча с ними чревата по меньшей мере крупными неприятностями. Не говоря уж о том, что, попадись мы комендантам под горячую руку, никто с нами и разбираться не станет. Ну так и давайте держаться вместе, до тех пор пока блокада не будет снята. Если коменданты сунутся сюда, то втроем у нас будет в три раза больше шансов отбиться, чем у каждого поодиночке.
– Я готов принести свои извинения, – произнес из-под капюшона монах. – Я не собирался причинять вреда хозяину комнаты. И если бы он первым не напал на нас…
– Хватит, – махнул рукой Медлев. – Считай, что об этом уже забыли.
– Похоже, мы обо всем договорились, – довольно улыбнулся Стинов.
– На этот раз ты действительно прав, – кивнул в ответ Медлев. – До тех пор пока сектор закрыт и присутствует угроза захвата его комендантами, нам есть смысл держаться вместе. – Он посмотрел на Стинова и усмехнулся. – То, что я на время дам приют двум бездомным, не такое уж страшное преступление по сравнению с тем, которое я уже совершил, отпустив подозреваемого. Но все же хотелось бы надеяться, что о нем никто не узнает.
– Ты, конечно, имеешь право мне не верить, – спокойно, но абсолютно серьезно произнес Стинов. – Но дружба с тобой значит для меня гораздо больше, чем расположение Шалиева.
Ничего не ответив, Медлев только хлопнул Стинова ладонью по колену. Жест его был красноречивее любых слов.
В одиннадцать часов вечера началась условная ночь, но улицы мятежного сектора, как и прежде, заливал яркий свет. То, что не было включено ночное освещение, настораживало и порождало нервозность среди остававшихся на улицах жителей. Собираясь небольшими группами, они обсуждали, что бы это могло означать. Переходя от группы к группе, организаторы сопротивления уговаривали людей не расходиться по домам. То, что не выключено освещение, говорили они, свидетельствует о том, что коменданты намерены этой же ночью предпринять самые решительные действия по наведению порядка в секторе.
Глава 16
Ночной штурм
Руководитель Комендантского отдела Никос Сафарин долго колебался, прежде чем отдать приказ о штурме сектора. Среди комендантов уже и без того было слишком много жертв – семьдесят пять человек из элитного отряда специального назначения погибли при взрыве склада, около сотни патрульных комендантов находились сейчас в секторе Лапласа и, если верить словам насмерть перепуганного старшего коменданта сектора, большинство из них были убиты. Если и при штурме сектора коменданты понесут потери, то не исключено, что спецслужбы отдела предъявят свои претензии руководству, обвинив его в неспособности выполнять свои функции. Но, с другой стороны, на Сафарина давил Совет сохранения стабильности, требующий незамедлительно восстановить порядок в подконтрольном Комендантскому отделу секторе.
К полуночи план операции по захвату мятежного сектора был тщательно проработан и утвержден. В соответствии с ним два отряда спецназа должны были войти в сектор через проходы, соединяющие его с двумя соседними секторами, подконтрольными Комендантскому отделу. Двигаясь навстречу друг другу, они станут постепенно вытеснять мятежников из центрального прохода. Следующим за ними патрульным комендантам предстояло блокировать боковые проходы и жилые корпуса. После завершения первого этапа операции можно будет перейти к прочесыванию проходов и ликвидации оставшихся очагов сопротивления.
Начало штурма было назначено на два часа ночи, в расчете на то, что к этому времени большая часть жителей разойдется по своим домам. Закончить основную часть операции планировалось к шести часам утра.
В полном соответствии с разработанным планом два взвода комендантского спецназа вошли в мятежный сектор через переход, соединяющий его с сектором Ландау. В пятидесяти метрах от ворот центральный проход перекрывала невысокая и на вид довольно ненадежная баррикада, на строительство которой пошли главным образом выброшенные на улицу стулья и столы.
Командир отряда, как ему и было предписано, еще раз обратился к мятежникам с требованием прекратить бессмысленное сопротивление и разойтись по домам. В ответ на это в комендантов полетели стальные шары. На щитах, которыми прикрывались коменданты, брошенные вручную шары оставляли отметины, обрамленные сетками разбегающихся трещин. Шары, выпущенные из пращи, пробивали щиты насквозь. Кому-то из комендантов шар угодил в лицевой щиток маски противогаза. Комендант с криком
