Гамигин озадаченно прикусил губу, похоже, его запас вопросов иссяк.
– Ты знаешь, что несколько дней назад Читер и Флопарь были убиты? – спросил я.
– Да, – кивнул Игорь.
– И что ты об этом думаешь?
– Ничего.
– Быть может, у тебя есть предположение, кто мог это сделать? Или ты догадываешься о причинах, по которым произошло убийство?
– Это сделали очень плохие люди, – с серьезным видом ответил Игорь.
Все. Я тоже готов был сдаться. Игорь-уборщик никогда не слышал о Шмидте и ничего не знал о мотивах убийства ти-кодеров – в этом не могло быть сомнений.
Стоявший за спиной Игоря Степан поднял брови и вопросительно посмотрел на нас с Гамигином.
– У меня только один вопрос, – поднял указательный палец демон. – Игорь, почему ты красишь лицо в синий цвет?
– Потому что не хочу быть похожим на других, – ответил Игорь.
– Все, – развел руками Гамигин.
Я повторил его жест одной рукой.
– Где твой пенал, Игорь? – Степан протянул руку.
Игорь передал ему пластмассовую коробочку с пси-модулями и, наклонив голову, уперся лбом в стол.
Не знаю почему, но я был рад, что не вижу лица Игоря в тот момент, когда Степан извлек пси-модуль из контактного разъема.
– Игорь сам понимает, что в нем живут несколько личностей? – спросил я у Степана.
– Игоря нет. – Степан смотрел не на меня, а в пенал, перебирая пальцем аккуратно уложенные в ячейки пси-модули. – Есть набор виртуальных личностей. – Он выбрал один из штекеров, взял его двумя пальцами и показал мне: – Вот это Игорь-бармен.
– То есть каждая виртуальная личность Игоря не подозревает о существовании других? – спросил Гамигин. – Но, в таком случае, все они должны страдать дикими провалами памяти.
– На эту тему вам бы лучше с кем-то из ти-кодеров поговорить, – ответил Степан. – Любой из них толковее меня объяснит вам механизм действия виртуальной личности. Как я понимаю, весь фокус в том, что, поскольку в мозгу Игоря нет базовой личности, то нет и системы, которая обрабатывала бы информацию, поступающую из пси-модулей. Поэтому каждая виртуальная личность создает для себя что-то вроде буфера обмена, которые в свою очередь как-то взаимодействуют между собой. Доминирующей является подключенная к контактному разъему личность. Но при этом она знает о существовании других.
– На шизофрению похоже, – заметил я.
– Не совсем так, – качнул головой Степан. – Даже скорее совсем не так. При шизофрении происходит расщепление одной личности. Случай Игоря – это попытка воссоздать полноценную личность из нескольких фрагментов.
Я посмотрел на Игоря. Он, как и прежде, сидел, упершись лбом в стол.
– Сейчас он нас слышит? – спросил я.
– Слышит, но не понимает значения слов. – Степан положил пенал с пси-модулями на стол и вставил выбранный штекер в контактный разъем на затылке Игоря.
Игорь поднял голову. В мимике его лица произошли какие-то едва заметные изменения. Сейчас он казался более уверенным в себе и даже немного развязным. Только взгляд у него остался прежний – тяжелый и пристальный.
Степан положил руку брату на плечо.
– Игорь, эти двое людей хотят задать тебе несколько вопросов. – Он указал на меня и Гамигина. – Внимательно слушай, о чем тебя будут спрашивать. Договорились?
– Да. – Игорь раздвинул губы в едва заметной улыбке. – Я их знаю.
– Постойте-ка. – Я озадаченно нахмурил брови. – Но мы ведь только что с ним беседовали.
– Вы разговаривали с Игорем-уборщиком, теперь перед вами Игорь-бармен, – объяснил Степан.
– Вы полагает, бармен может знать что-то, что неизвестно уборщику?
Я задал вопрос Степану, но ответил на него сам Игорь:
– Конечно. Я чаще общаюсь с людьми.
Гамигин удивленно хмыкнул.
– Ну что ж, попробуем…
И все началось заново. Мы задавали Игорю вопросы. Он отвечал на них, по большей части кратко, а то и вовсе односложно. Но, увы, результат нашей беседы трудно было назвать обнадеживающим. Бармен слышал, как в беседе между собой Флопарь и Читер поминали какого-то Шмидта. И вроде бы даже возлагали на него надежды. Как понял Игорь-бармен, Шмидт должен был свести ти-кодеров с какими-то нужными им людьми. С кем именно, Игорь не знал. Вот и все.
После этого мы поговорили с Игорем-гардеробщиком, который не смог сообщить нам вообще ничего
