Когда на одном из собраний, которые теперь ежедневно проходили в кабинете руководителя экспедиции, Кийск заикнулся о том, что неплохо было бы обследовать прилегающий к станции участок пустыни, Леру горячо поддержал эту идею. После этого Кийск не смог отказать философу, когда тот изъявил желание присоединиться к группе разведчиков.
Кийск читал когда-то, что некоторые философы уходили на время в пустыню, дабы обрести там кристальную ясность мысли, не замутненную никаким наносным мусором, продуцируемым любым скоплением людей. Но Леру для того, чтобы заниматься делом, не требовалось каких-либо особых условий. Если в голову ему приходила стоящая идея, то, даже находясь в самой гуще каких угодно событий, он мог внезапно полностью отключиться от происходящего, чтобы с головой погрузиться в размышления. Поэтому вопрос о том, что именно рассчитывал отыскать Леру в пустыне, остался открытым. Сам же Кийск надеялся найти вход в Лабиринт. Он полагал, что, явившись причиной обрушившихся на них бед, Лабиринт мог стать для них и путем к спасению. Правда, говорить об этом открыто Кийск пока не решался. То, что для него было очевидным, другим могло показаться лишенным какого-либо смысла.
В вездеходе-кваде могли разместиться пять человек, включая водителя. Одно из мест пришлось отдать технику-исследователю, который собирался провести ряд замеров показателей основных физических величин, характерных для данного мира. Группа биологов также попыталась усадить в квад своего представителя. Но тут уж Кийск решительно воспротивился, заявив, что до тех пор, пока в пустыне не будут обнаружены признаки жизни, биологам придется довольствоваться микробами, которых им удастся отыскать, просеивая песок, взятый за воротами. Можно было подумать, что они уже не пытались найти микроорганизмы в песке или воздухе. Тщетно. Песок был стерилен, как будто его прокалили на противне. А в воздухе витала только мелкодисперсная пыль, химический состав которой ничем не отличался от состава песка.
Несмотря на возмущенные протесты ученых, на два оставшихся в кваде места Кийск усадил пару солдат, которых выделил для этой поездки сержант Голомазов.
Вся поездка, по расчетам Кийска, должна была занять семь-восемь часов. И тем не менее, проявив обычную предусмотрительность, Кийск, помимо канистры с водой, загрузил в вездеход небольшой запас провизии, аптечку и боеприпасы.
Полагая, что гражданским людям, не умеющим как следует обращаться с оружием, будет трудно управиться с трассером, Кийск предложил Леру и технику, имя которого было Оди Бергсон, взять пистолеты. Бергсон с гордым видом опоясал себя широким ремнем с кобурой. А вот Леру от оружия решительно отказался.
– От кого мы будем отстреливаться? – удивленно посмотрел он на Кийска, когда тот протянул ему пояс с кобурой. – Вокруг безжизненная пустыня.
– Вы уверены, что пустыня к тому же еще и бескрайняя? – спросил Кийск.
– У меня есть основания так полагать, – уклончиво ответил Леру.
Приподняв бровь, Кийск вопросительно посмотрел на философа. Однако никаких комментариев по поводу последнего сделанного им заявления не последовало.
– И все же возьмите, – Кийск слегка тряхнул поясом, который держал в руке. – Оружие, даже если им и не приходится пользоваться, придает человеку чувство уверенности.
– Я привык полагаться на средство защиты иного рода, – чуть понизив голос, как будто по секрету, сообщил Кийску Леру.
Выдержав небольшую паузу, чтобы дать собеседнику возможность прикинуть в уме возможные варианты, Леру улыбнулся и коснулся указательным пальцем центра своего лба.
– Уверяю вас, Иво, это средство защиты ничуть не уступает по эффективности тому, которое предлагаете мне вы.
Не найдя что ответить, Кийск кинул пояс с пистолетом в багажный отсек квада.
– В таком случае, господин Леру, поедете на заднем сиденье между двумя вооруженными людьми, – объявил он свое решение.
– Нет проблем, – с готовностью согласился Леру и, не дожидаясь дальнейших указаний, занял место, которое определил для него Кийск.
Помимо абсолютного средства защиты, у философа при себе имелись только небольшой любителький фотоаппарат и электронный блокнот.
Зато Бергсон набрал с собой столько всевозможного оборудования, которое он не пожелал уложить в багажный отсек, что Кийску пришлось уступить технику место на переднем сиденье рядом с водителем. В противном случае ему самому пришлось бы всю дорогу держать на коленях увесистые кейсы с научным оборудованием.
За рулем квада сидел уже знакомый Кийску Усман Рахимбаев. На заднем сиденье, по левую руку от Леру, устроился второй десантник. На бирке, пришитой к карману его форменной куртки, значилось имя «Ли Тан- Бо», хотя по внешнему виду он был таким же азиатом, как Кийск.
Усевшись справа от философа, Кийск поставил между ног трассер.
Обернувшись, Рахимбаев вопросительно глянул на Кийска.
– Трогай, – кивнул Кийск.
Рахимбаев сдвинул ручку переключателя скорости, и квад медленно сполз по наклонному пандусу на красный песок пустыни.
Позади него медленно сошлись створки ворот транспортного терминала.
Кийск оперся руками о спинку переднего сиденья и, приподнявшись, обвел взглядом горизонт. Унылое однообразие красной пустыни не давало ни малейшего повода для оптимизма. У Кийска даже мелькнула мысль: а не лучше ли вернуться назад?
Он и сам не мог понять, в чем тут дело, но вид мертвенных песков, и в особенности неподвижного, кажущегося нарисованным неба, всякий раз повергал его в мрачно-депрессивное состояние, которому трудно было сопротивляться. Мысли о суициде, слава богу, в голову не приходили, но непременно возникало желание убраться куда подальше из этих мест. Вот только возможности такой, увы, не существовало. Кийску
