Это была правда, хотя и не вся. У Кийска не было оснований не доверять тому, что рассказывал римлянин о миролюбивом нраве людей-ящеров, но за годы, проведенные в галактической разведке, у него выработалась привычка относиться с подозрением ко всему чужому и неизвестному. Прежде она не раз спасала ему жизнь, поэтому он и сейчас не собирался от нее отказыватья.
До ближайшего холмика оставалось чуть более двадцати метров, когда песок у основания его взметнулся вверх, и из-под земли появилась большая круглая голова с выпученными глазами. Выскользнувший из безгубого рта длинный, розовый, по-змеиному раздвоенный на конце язык скользнул по глазам, очищая их от прилипших песчинок, и человек-ящер обратил свой взор на пришельцев. Пристальный взгляд глаз, прикрытых прозрачными сросшимися веками, вопреки ожиданиям Кийска, не показался ему тяжелым. А уж о гипнотизме, который людская молва испокон веков приписывает рептилиям, здесь не могло быть и речи. Это был осмысленный взгляд разумного существа.
И все же Кийск замер на месте, ожидая, что последует за этим явлением. Выставив в сторону руку, он заставил остановиться и Плавта, который собирался ближе подойти к появившемуся из-под земли человеку-ящеру.
– Пусть он выберется на поверхность, – полушепотом произнес Кийск.
Римлянин не стал спорить, поскольку уже знал, что произойдет, и, в отличие от Кийска, не испытывал ни малейшего беспокойства. Остановившись рядом с Кийском, Плавт улыбнулся и приветливо махнул рукой выглядывающему из норы человеку-ящеру.
Песок вокруг круглой безухой головы зашевелился, и человек-ящер медленно выбрался на поверхность. Встав на краю оставшейся позади него норы, он поднялся на ноги. Спина его при этом осталась полусогнутой, а голова, сидевшая на короткой шее, словно шляпка гриба на кривой ножке, выступила вперед. На шее у человека-ящера висела тяжелая золотая цепь с восьмигранным медальоном. Приподняв правую руку, он довольно-таки неуклюже попытался повторить приветственный жест Сервия Плавта, издав при этом короткую серию щелкающих и шипящих зуков.
– Это тот самый человек-ящер, о котором я тебе рассказывал, – радостно улыбнулся римлянин. – У него на груди подаренный мною медальон.
Кийск, внимательно следивший за человеком-ящером, заметил, что взгляд его обращен в сторону вездеходов, стоявших метрах в ста от места встречи.
Римлянин снова сделал попытку приблизиться к человеку-ящеру, и Кийск вновь остановил его. На этот раз Сервий Плавт глянул на своего спутника с явным недовольством.
Человек-ящер вновь что-то произнес на своем щелкающем языке. Левая рука его поднялась и указала на квады.
Непонятно, каким образом Кийск понял, что человек-ящер обращался к ним с вопросом. Но что именно он хотел узнать, для Кийска осталось загадкой.
Краем глаза Кийск заметил, что Леру уже записывает речь человека-ящера на диктофон, чтобы затем обработать ее с помощью лингвистического анализатора. Но даже в том случае, если в памяти электронного переводчика отыщется аналог ни на что не похожей речи людей-ящеров, чтобы подобрать ключ к ее расшифровке, уйдет не один час.
Человек-ящер вновь повторил жест рукой в направлении квадов, сопроводив его все тем же неразборчивым пощелкиванием и шипением.
– Есть какие-нибудь соображения по поводу того, что он пытается нам сказать? – без особой надежды спросил Кийск у римлянина.
Центурион молча пожал плечами.
Человек-ящер повернулся к людям спиной и, опустившись на четвереньки, сунул голову в нору.
– Что за черт? – досадливо поморщился Кийск. – Уж не испугался ли он?
– Нас было куда больше, когда мы пришли к ним в поселок, – возразил Плавт. – Но наше появление не вызвало у них ни малейшего беспокойства.
– Либо они вообще не знают, что такое вражда, – высказал свое мнение по этому поводу Кийск, – либо у них имеется оружие, достаточно эффективное для того, чтобы разом уничтожить полсотни человек.
– Я не видел у них никакого оружия, – с сомнением покачал головой Плавт.
– Или не заметил его.
Человек-ящер с медальоном на груди вновь поднялся на ноги и отошел в сторону от норы. Едва он освободил место, как из-под земли появился еще один его сородич. Вместе они склонились над выходом из норы и не без труда извлекли из него какой-то большой зеленый тюк.
Человек-ящер, первым вышедший навстречу людям, вновь что-то заговорил, настойчиво указывая на квады.
– Я понял, чего он хочет! – раздался за спиной у Кийска радостный возглас Леру.
Выпрыгнув из вездехода, философ побежал к тому месту, где стояли Кийск и Плавт, на бегу возбужденно размахивая рукой, в которой держал диктофон.
– Вернитесь на место, Нестор! – обернувшись, прикрикнул на него Кийск.
Но Леру в ответ только беззаботно махнул рукой.
– Я понял, что это значит! – повторил он, подбежав к Кийску. – Они хотят помочь нам защитить квады от разрушительного воздействия внешней среды!
В ответ на заявление философа Кийск скривил недовольную гримасу.
Леру снова махнул на него рукой и, не обращая внимания на предостерегающий жест Кийска, подбежал к людям-ящерам.
Первым делом философ приложил руку к груди и учтиво поклонился каждому из чужаков. Затем он подошел к тюку, который они выволокли из норы, и легко развязал стягивающие его тонкие, гибкие
