шепотом, по секрету сообщил, что вообще не верил в то, что мне удастся отыскать украденную камеру. Это Марта заставила его пойти к частному детективу.
На прощание Хуупы подарили мне большую плюшевую крысу. Крыса была как живая. И, по словам эстонцев, что-то там собой символизировала. Или олицетворяла. Что именно, я прослушал, потому что торопился вернуться в агентство. У меня появилось нехорошие предчувствие, что к моему возвращению нашу контору окончательно разнесут.
По счастью, я ошибся. Разгром в офисе находился примерно на той же стадии, на какой я его оставил. Ну, разве что в стенах появились три-четыре новые дырки. Так, по сравнению с тем, что уже было сделано, это – сущий пустяк. И пустых коробок из-под пиццы стало заметно больше. Ну, с этим вопросом я разобрался легко и изящно – поймал за шиворот первого подвернувшегося под руку ти-кодера, отобрал у него какие-то железки и сказал, что не отдам, пока он не вынесет весь мусор. Задание был выполнено моментально. Правда позже выяснилось, что он донес мусор только до лестничной площадки, где и свалил. Прямо под соседской дверью. А с соседями ссориться нам было совсем не с руки. Соседом нашим была нотариальная контора.
Из сводящей меня с ума круговерти вынырнул Анс.
– Дружище! – схватил я его за руку. – Как я рад тебя видеть!
Анс посмотрел на меня и покачал головой.
Что это должно было означать, я не понял.
Да и, признаться, мне было все равно.
– Ты можешь мне объяснить, что сейчас здесь происходит?
– Это знает только Лоя, – ответил Анс. – Но ее сейчас лучше не трогать – можно схлопотать.
– Да, – с пониманием кивнул я. – Женщина, задумавшая страшную месть, это опасная штука.
– И не говори, – согласился Анс.
– Слушай, пойдем ко мне? Посидим спокойно, послушаем музыку, чайку выпьем… Ну, и у меня спокойнее, чем здесь.
– Идем, – не раздумывая, согласился Гамигин.
Видно, офисная суета ему тоже порядком надоела.
Коробок в моем кабинете стало больше. Но пока еще можно было пробраться к винтовой лестнице, ведущей в мою квартиру. Хотя и с трудом.
На окне моей квартиры сидела ворона.
Увидев нас, ворона перелетела на ближайшую ветку дерева.
Но не прошло и минуты, как она вернулась на карниз. И стукнула клювом в стекло. Не сильно, но вроде как требовательно.
Я подошел к окну и осторожно приоткрыл створку.
Ворона попятилась.
Но тут же вернулась назад и настороженно заглянула в комнату.
– Что едят вороны? – спросил я.
– По-моему, все, – ответил Анс.
Я принес с кухни большой кусок колбасы, положил его на тарелку и разрезал на несколько частей.
Ворона внимательно наблюдала за моими приготовлениями.
Я протянул руку и поставил тарелку с колбасой на подоконник.
Ворона посмотрела сначала на колбасу. Потом – на меня.
Я сделал шаг назад.
Ворона начала есть.
Но при этом не спускала с меня настороженного взгляда.
Она еще не до конца мне доверяла.
Делая вид, что не замечаю ворону, я начал накрывать на стол.
– Зачем ты впустил ворону? – спросил Анс.
– Мы с ней давно знакомы, – ответил я.
– А ты не думаешь, что она может оказаться подосланной?
– Подосланной? Это как же?
– Очень просто, ворона-киборг. С дистанционным управлением.
Я посмотрел на ворону.
– Киборги не едят колбасу.
Ворона подняла голову и громко каркнула.
Она была со мной согласна.
Глава 32
На следующий день в нашем офисе воцарилась тишина. Поначалу казавшаяся даже пугающей. Громившие агентство накануне ти-кодеры бесследно исчезли. Остались лишь трое, включая Цигеля. Они даже относительный порядок навели. И мебель по местам расставили. Но после окончания всей этой истории ремонт делать все равно придется. Хотя бы косметический. Потому что, если все дыры в стенах завесить картинами, то у нас будет не сыскное бюро, а частный музей. Мы станем за деньги пускать посетителей полюбоваться шедеврами мировой живописи. И тогда уже можно будет не гоняться за мелкими жуликами.
Ах, мечты, мечты!..
Накануне посыльный доставил пакет из НКГБ, в котором находилась флэшка. Полковник Малинин сдержал обещание.
Удивляюсь я этому человеку. А еще больше – поступкам, которые он порой совершает. Такое впечатление, что Вячеслав Семенович Малинин ведет какую-то свою, никому не ведомую игру. Может, в президенты метит? А что – всякое случается. Особенно в нашей чудной стране.
Ну, в любом случае, мне до этого дела нет. Меня в свой предвыборный штаб Малинин точно не возьмет. Он знает, что я не командный игрок.
Записанные на флэшку программы привели ти-кодеров в дикий восторг. Они буквально запрыгали на стульях, как бабуины во время кормежки. Это было именно то, чего им не хватало для того, чтобы начать атаку на сервер Райского института.
Нас с Гамигином сразу предупредили, что в армии хакеров мы можем рассчитывать разве что только на роль маркитантов. То есть будем подносить не боеприпасы, а еду. Ну, ладно, хорошо еще, что не утки.
Все должно было начаться в полночь. Как только на сервере РИВТа произойдет смена пароля.
Наш командный центр располагался в кабинете Лои. Четыре стола были сдвинуты квадратом в центре комнаты и заставлены оборудованием так, что флэшке негде было упасть. С четырех сторон за мониторами сидели Лоя, Цигель и еще двое ти-кодеров, называвшие себя Картридж и Маркер. Перед каждым стоял гигантский монитор с поддержкой трехмерного изображения и какая-то супернавороченная клавиатура. Сами же они были экипированы почти как космонавты. На них были облегающие латексные комбинезоны с вшитыми сенсорами. Для чего это было нужно, я так и не понял. Но Лоя в комбинезоне лилового цвета смотрелась сногсшибательно! Добавьте к этому сенсорные перчатки-митенки с разноцветными проводками, тянущимися от суставов к запястьям, и кажущиеся абсолютно непрозрачными очки, похожие на забрала мотоциклетных шлемов, с системой управления, реагирующей на движение зрачков. Вам не приходилось бывать на капитанском мостике «Энтерпрайза»? Я попадал туда всякий раз, как заходил в кабинет Лои.
День прошел в странной нервозной суете. Во всяком случае, мне так показалось. Быть может, потому, что в отличие от остальных я чувствовал себя не при деле.
Трижды я брал тайм-аут. Поднимался к себе и кормил ворону, которая всерьез обосновалась у меня на оконном карнизе. И требовательно долбила клювом в стекло всякий раз, как я попадал в ее поле зрения. Я не имел ничего против. Мне нравились вороны. Своей основательностью, независимостью и сообразительностью. Если голубь еду выклянчивает, а затем суетливо и жадно ее заглатывает, то ворона требует и ест не спеша, с чувством собственного достоинства.
Разок ко мне заглянул Анс. Под предлогом того, чтобы отдать диски, которые я дал ему несколько дней назад. Уверен, он их даже не слушал. Ему, как и мне, казалось, что время тянется мучительно медленно и день этот никогда не закончится.
Но Вселенной не было никакого дела до наших солипсических страданий. Земля, как ей и полагалось,
