Попятившись, Минерва ответила:
– Понимаю, – и посетовала, что ее голос дрогнул.
– Тогда сжалься надо мной, не мучай меня больше! Не знаю, что ждет нас впереди, но я сам себя задушу, если ты пострадаешь по моей вине.
Минерва вздрогнула, но не сдвинулась с места. Не собираясь капитулировать, она протянула руку и коснулась спины Грея, ожидая, что он оттолкнет ее.
Грей не отстранился.
– Чего ты хочешь? – тихо спросил он зловещим голосом. – Только отвечай честно.
– Чтобы ты следовал за мной.
Грей так и напрягся под ее ладонью.
– Следовал за тобой?! Куда?
– Куда я поведу тебя – конечно, если ты согласишься довериться мне. Ты мне доверяешь?
Ее босым ногам стало холодно, но она не сдвинулась с места.
– Так ты доверяешь мне, Грей?
– Да, – прошептал он.
– Тогда дай мне руку и иди следом.
Не дождавшись ответа, Минерва сама взяла Грея за руку и, закрыв дверь, повела его в спальню.
Остановившись у камина, возле таза с водой, Минерва сбросила на пол плащ, опустилась на колени и жестом попросила Грея сделать то же самое.
Стоя лицом к лицу с Греем над холодной чистой водой, Минерва произнесла:
– Дай мне рубашку.
Грей подчинился, не отрывая от нее взгляда. Положив ветхую ткань на ладони Минервы, он просто пожирал глазами ее губы. Посмотреть ниже, на алую тунику и серебристый нагрудник любимой, он не решался.
Она между тем разорвала рубаху и протянула один из лоскутов Грею.
– Я много читала о свадебных ритуалах, – объяснила она. – Почему бы нам не изобрести свой? Крещение происходит в воде, потому что вода символизирует жизнь. Эта вода тоже символ жизни, совместной жизни мужа и жены.
Грей приоткрыл рот, но не издал ни звука.
– Над этим тазом с водой, – продолжала Минерва, обмакивая в воду свой обрывок ткани, – мы принесем друг другу клятву.
– Клятву стать мужем и женой? – уточнил он еле слышно.
– Да, вступить в брак, который будет совершен по законам Бога и человека, как только придет время.
– Я обязан позаботиться о тебе, – сказал Грей.
– А я о тебе. – Минерва выжала ткань и потянулась к любимому. Она омыла его лицо и шею, набрала пригоршню воды, и он склонил голову над тазом, чтобы помочь ей смочить его волосы и затылок. Покончив с этим, Минерва поднялась и подошла к нему, чтобы стереть влагу.
Грей вздрагивал от каждого ее прикосновения.
Чуть позже осторожно, но настойчиво он заставил Минерву опять встать по другую сторону таза и опуститься на колени. Кончиками пальцев, смоченных водой, он пригладил ее волосы и коснулся щек.
– Возьми ткань, – посоветовала Минерва, расстегивая красную тунику. – Я тебя умыла, теперь ты должен умыть меня.
Непослушными пальцами Грей оторвал от рубахи еще один лоскут и тряхнул им.
Минерва тем временем расстегнула застежки серебристого нагрудника и сняла его.
Прерывисто вздохнув, Грей отвернулся.
«Только бы найти верные слова! – молилась Минерва, лихорадочно роясь в памяти. – Подскажи мне верные слова!»
– Я дарю тебе свое сердце, Грей Фэлконер.
– О, Минерва! – Он обернулся. – А я дарю тебе свое.
– Я дарю тебе душу, Грей Фэлконер.
– И я дарю тебе душу, Минерва. – Он смотрел на нее в упор. – И тело. Все, что у меня есть, я дарю тебе.
– И я дарю тебе свое тело и все, что у меня есть, Грей.
– До тех пор, пока смерть не разлучит нас.
– Да, – согласилась Минерва.
Грей взял свой плащ и растянул его в руках перед огнем, а потом согрел плащ Минервы.
