недоумением посмотрела на Нэсти. Он говорил страшные вещи, первым открыл дверь, чтобы войти и осмотреться, и делал все это с таким видом, словно рассуждал о погоде.
– А что, если я не хочу, чтобы ты влюблялся в меня? – спросила она, наконец.
– Скажи мне об этом сейчас, – ответил он, обходя ее и открывая дверь в спальню.
Немного помедлив, Полли последовала за ним. Нэсти прошелся по дорогому непальскому ковру голубых и зеленых тонов – ковер лежал на темных половицах – и остановился у кровати. У Полли была широкая кровать с балдахином из дорогой шелковой ткани – под старину. Ей показалось, что Нэсти слишком долго задерживается здесь.
– Так ты не хочешь, чтобы я влюбился в тебя, Полли? – спросил он дрогнувшим голосом.
– Не знаю. Я не думала об этом. – Она стояла, прислонившись к дверному косяку, и смотрела, как он проверяет ванную комнату.
– Я доверяю тебе и считаю тебя исключительно порядочной женщиной, – донесся из ванной голос Нэсти.
– Благодарю…
– Полагаю, у тебя было время подумать о нас с тобой.
Полли нахмурилась.
Нэсти раздвинул прозрачные стеклянные двери огромной душевой.
– Так или иначе, но ты хочешь, чтобы я влюбился в тебя, и ты думала об этом, – заявил он.
– Зачем открывать двери, сквозь которые и так все видно?
– Чтобы увидеть все, нужно открывать все двери, – ответил он без тени улыбки. – Так ты ответишь когда-нибудь на мой вопрос?
– Сомневаюсь. Я не готова к этому. Я сама отвечаю за все, что со мной происходит. Сама строю свою жизнь, по крайней мере, насколько это возможно. И я не думаю, что смогу отказаться от этого.
– Ты полагаешь, любовь к мужчине должна означать отказ от собственной независимости?
– Почему мы говорим об этом?
– Потому, что мне так хочется. Я ведь сам начал, этот разговор. А у тебя прекрасный дом.
Нэсти продолжил осмотр комнат, Полли же его сопровождала. Исследовав ее гардероб, он вернулся в фойе и наконец прошел на кухню. Кухня была очень удобно обставлена и отделана хромированными деталями и черными панелями; было очевидно: Полли любит повозиться здесь, когда у нее есть время.
– Я пока не знаю никого, кто действительно умеет хорошо готовить, – сказал Нэсти.
– Ну уж, наверное, твоя мама умела готовить.
Нэсти быстро взглянул на нее и отвел глаза, ничего не ответив.
Затем проверке подверглись «красная», «белая» и «голубая» комнаты – царство Бобби. Нэсти внимательно осматривал каждый шкаф.
– Ничего нет, – сказал он, наконец, возвращаясь в гостиную, окна которой выходили на озеро Вашингтон. – Швейцара там, внизу, тоже, кажется, нет.
– Нет. Но без ключа сюда не войти.
– Я думаю, мне нужно остаться здесь, с тобой.
Полли взглянула на него. Лицо Нэсти выражало решимость.
– Я живу с сыном, – проговорила она твердым голосом.
– Комнат здесь хватит на всех.
– Но у нас только две спальни.
Он пристально посмотрел на нее. Полли, прочитавшая в его взгляде непреклонность, подумала о том, что лицо Нэсти трудно было бы назвать добрым.
– Спасибо, что проводил меня, – сказала она, не в силах более выносить его молчание. – Пойдем, я все здесь закрою. Мне нужно взять машину и съездить за Бобби.
– Я сам привезу его.
– Но я думаю…
– Не надо.
У Полли перехватило дыхание.
– Что не надо?
– Не надо думать. По крайней мере, об этом. Возможно, мы перестраховываемся. Я очень надеюсь, что так и есть. Но сегодня вечером уж разреши мне самому привезти Бобби домой и убедиться, что вы оба в безопасности.
Полли поняла, что спорить с таким человеком, как Нэсти Феррито, бесполезно.
– Хорошо, спасибо.
– Твоя кровать слишком велика для такой маленькой женщины, – проговорил он все с тем же бесстрастным выражением.
