Она отперла дверь и зашла внутрь, резким движением перевернув табличку с надписью «Открыто».
— Я думала, что главная цель твоей новой поездки в Англию — еще раз попробовать найти твоих биологических родителей. И находила эту мысль прекрасной. Но теперь начинаю догадываться о настоящей причине. Больше всего ты хочешь оказаться в Англии потому, что там ты в последний раз была вместе с Колином, верно? Ты едешь только затем, чтобы побывать на их с Коллин могилах, так ведь?
— Да, — промямлила Грир. Достав из сумки расческу, она принялась медленно расчесывать волосы. — Это так странно?
— Наверное, нет, — ответила Кейси. Два китайских винных графина, сделанные в форме фигуры одной из жен Генриха VIII, звякнули, когда Кейси отодвигала их в угол полки. — Может быть, там ты наконец выплачешь слезы, которые наверняка уже затопили твой мозг. Оставь ты в покое призраков и продолжай жить своей жизнью. — Она прикрутила керамическую голову-пробку к шее.
— Слушай, Кейси. — Грир отложила расческу. — Я приехала сюда разбитой, уничтоженной, если выразиться точнее, да и кто бы чувствовал себя иначе? Если я не плакала целыми днями, то только потому, что оцепенела от горя, а потом уже просто не было времени.
— Грир...
— Нет, Кейс. Ты хотела, чтобы я все выложила, так что теперь дай мне закончить.
Сделав несколько размеренных шагов к входной двери, Грир заперла ее, перевернула табличку к стеклу той стороной, где было написано «Закрыто», и принялась вышагивать перед сестрой.
— Я очень хочу отыскать свою настоящую семью. И делаю все, чтобы ее найти. Но я так и не смирилась со смертью Колина и Коллин. Говорят, нужно пройти через множество стадий, прежде чем предаться скорби, а я чуть ли не все их пропустила. Я много об этом думала, пока лежала в больнице из-за гистерэктомии, и пришла к решению попытаться наверстать упущенное. Это ведь имеет смысл?
— Да. Я рада. Ты же понимаешь, что я тебя не критикую, сестренка? — мягко спросила Кейси.
— Да, понимаю, но для меня важно прояснить все между нами, — так же мягко ответила Грир. — Перед несчастным случаем Джош подписал все бумаги, фактически выкупив долю Колина. Я взяла все деньги, оставшиеся после... после всего... и заставила их работать на меня. А ты говоришь так, словно я только и делаю, что рассиживалась тут все два года, жалея себя.
— Я никогда так не говорила...
— Примерно так. Я точно знаю, что Колин одобрил бы «Бритманию» и все, что я сделала. Он гордился бы мной. И я думала, ты получаешь удовольствие от всей этой... этой кутерьмы, которую мы тут устроили. Она работает, причем для этого я задействую свой единственный настоящий талант — воображение. Я обожаю продавать пепельницы с гербами людям по имени Смит. Это просто восхитительно — наблюдать, как покупатели выносят из магазина осколки белых скал Дувра в пластиковых пакетах или брелоки для ключей с номерами уимблдонских раздевалок. О, конечно же они делают вид, что все это просто прикол. А мы неплохо устроились. С тех пор как я занялась этим, все идет успешно, и это моя заслуга. — Грир замолчала. Кровь бешено пульсировала в ее венах, и она радовалась этому ощущению.
Кейси помассировала виски.
— Все, что ты сказала, правда. Ты справляешься просто отлично. И мне действительно нравится быть частью этого, ты же знаешь. Но я по-прежнему считаю, что ты избегаешь разговора о главном.
— Не понимаю, о чем ты.
— Понимаешь. — Младшая сестра взяла Грир за плечи и усадила на стул. — Сиди здесь и слушай. Все, о чем ты сейчас рассуждала, касалось только бизнеса. Никто не спорит с тем, что он идет успешно. Но я беспокоюсь за тебя — Грир Бэкетт, женщину. Если Джошу удается насильно затаскивать тебя в ресторан или в театр, ты идешь с ним. К одиннадцати вечера ты уже дома, и ему еще очень везет, если ты удосуживаешься пригласить его на чашечку кофе. Этот парень хочет быть с тобой. Стоит тебе только поощрить его парой слов, и он примчит тебя под венец так быстро, что у всех нас головы закружатся.
К своему ужасу, Грир почувствовала, как слезы градом покатились по ее щекам.
— Думаешь, я не знаю обо всем этом? — прошептала она. — И не чувствую себя сволочью?
Опустившись на колени, Кейси принялась укачивать Грир, нежно прижав ее голову к своему плечу.
— Я не знаю, как ты себя чувствуешь. Ты мне никогда не рассказываешь.
— Я не хочу замуж за Джоша. И ни за кого не хочу. Даже если доживу до ста лет, я все равно буду скучать по Колину. И я не плакала потому, что боялась не суметь перестать. — Ее начало трясти, и она сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться. — Если ты просто расслабишься, Кейси, все будет нормально. Джош найдет себе кого-нибудь, и, надеюсь, мы с ним останемся друзьями. У меня есть все, что нужно. Выбрось из головы мысль о том, что я жажду чего-то нового.
— О, Грир, — проговорила Кейси слабым голосом. — Я хочу только, чтобы ты была счастлива.
— Я счастлива. Прошу, давай ты на этом успокоишься.
Хмыкнув, Кейси кивнула:
— Ладно. Видимо, мне придется... на какое-то время. Нужен платок?
Грир вытерла щеки тыльной стороной ладони.
— Ага. Но я сама возьму. А ты переверни табличку, детка. Я разберу товар, который завезли сегодня утром. А потом сделаю нам кофе. — Проходя через дверной проем в кладовку, она оглянулась через плечо. Кейси все еще сидела на коленях, уставившись в окно. — Ты так и не сказала, согласна ли поужинать в «Такаре», — напомнила Грир, искусно сглаживая неловкий момент. — Суши полезны, ты же знаешь. А потом можно подняться в кафе с мороженым и съесть семислойный пирог с мокко — просто чтобы оставаться в тонусе.
— Как скажешь, — сказала Кейси, не оборачиваясь. Ее голос звучал приглушенно.
Грир зашла в закуток со скошенным потолком, образованный лестницей бизнес-центра, который располагался в том же здании, что и «Бритмания». С потолка на длинном проводе свешивалась электрическая лампочка без абажура: ее можно было протянуть, цепляя за крючки на стене, в любое место, где нужен был свет. Как она может объяснить кому-то чувства, которые непонятны ей самой? Грир включила кофе-машину и принялась распаковывать коробки.
— Эй, Грир, — позвала Кейси, просунув голову в дверной проем. — Только что звонил Джош. Мне показалось, что ему одиноко, и я пригласила его поужинать с нами. Ты ведь не против, да?
— Нет, конечно.
— Отлично. Он придет к нам в шесть.
Дверь захлопнулась, и Грир вперила в нее взгляд. Может, если она пробудет в Англии подольше, Джош потеряет к ней интерес и встретит кого-нибудь еще? Он очарователен и богат. Жаль, что не моложе лет на десять, а то можно было бы свести его с Кейси — чем черт не шутит, может, и стоит это сделать. Грир поморщила нос. Джош был далек от идеала мужчины ее сестры. Это был в общем-го тихий и спокойный мужчина с каштановыми волосами и светлыми, цвета орехового дерева глазами. А Кейси увлекалась только эффектными молодыми людьми нордического типа, так же как и сама Грир когда- то...
Грир с новым рвением взялась за коробки. После того как ей удалось несколько недель не думать о Колине, его знакомый образ все-таки проник в ее разум. Образ этот всегда был один и тот же. Колин представлялся Грир спящим возле нее: его голова с выгоревшими на солнце волосами покоится на подушке, загорелое лицо с тонкими чертами повернуто к ней. Он открывает глаза, настолько синие, что кажется, будто в них горит синее пламя, и, улыбаясь, тянется к ней.
Над верхней губой Грир проступили капельки пота. Она загребла руками несколько хрустящих упаковок, но они выскользнули у нее из ладоней. И вот теперь снова, выпрямившись над коробками, она словно увидела перед собой Колина. Но на этот раз воспоминание было другим. Его лоб пересекают дорожки крови, стекающей на подушку; мутнеющий взгляд останавливается словно в недоумении. Грир зажмурилась, опершись о стену. На этом месте образ всегда исчезал, но на сей раз он только потускнел.
Внутри ее, словно кристаллики льда на гладкую поверхность, осыпались звонкие звуки музыки. Образ
