— Уилли издевался надо мной, — прошептала она. За исключением отредактированной исповеди Джону она ни разу не упоминала этого имени, с тех пор как покинула Глед-Таймс. — Он бил маму. И Джинни. Он ненавидел Джинни.
Келхаун удивленно моргнул.
— Что еще за Уилли?
В смятении Рей судорожно напрягала пересохшее горло, пытаясь проглотить застрявший ком.
— Я задал вам вопрос, — сказал Даллас.
Уилли… Образы прошлого замелькали перед ее глазами, как кадры на кинопленке, отзываясь тупой болью в затылке.
Она закрыла глаза, но картинки не исчезали. Первое время после побега из дома Рей просматривала газеты и слушала новости, со страхом ожидая сообщения о мужчине и женщине, обнаруженных мертвыми в коттедже в Глед-Таймсе, штат Джорджия. Но никаких сведений подобного рода так и не появилось.
Через пару лет она набралась храбрости и позвонила на бройлерную фабрику, где работала мать. И узнала, что миссис Скегс давно уволилась. Ни слова о смерти.
В том, что Уилли мертв, Рей не сомневалась.
Она снова внимательно посмотрела в серые глаза Келхауна. Он наблюдал за ней, но лицо его ничего не выражало, кроме терпеливого ожидания. Он не спешил, пребывая в уверенности, что в конечном счете добьется своего.
Уилли Скегс, похоже, нисколько не интересовал Келхауна.
— Ладно, — сказал он. — Ловкий ход, но вы исчерпали все время, отпущенное на отвлекающие маневры. Ваша изобретательность впечатляет, миссис Мэдди. Не представляю, как вам удавалось все это проворачивать. Да еще на протяжении стольких лет.
— Не понимаю, о чем вы? — с искренним недоумением произнесла Рей.
— О, разумеется! — Уголки его рта презрительно опустились. — Я навел кое-какие справки о вас с Джоном. Здесь, в Деклайне. Как я понял, Джона в городе никто толком не знает?
— Он довольно тихий человек.
— А некоторые даже утверждают, что никогда его не видели. Вблизи. Миссис Лодер так и сказала. Вот уж кто описал бы его до последней пуговицы, будь у нее подобная возможность.
Рей и Джон действительно были замкнутыми людьми. Оба тщательно оберегали свою личную жизнь.
— Мы не слишком общительны.
Келхаун отстранился от Рей ровно настолько, чтобы окинуть ее взглядом с ног до головы.
— Непростительный эгоизм со стороны Джона. Он лишил многих мужчин возможности любоваться вами.
Рей бросило в жар.
— Он домосед.
— Я бы не сказал.
Почувствовав слабость, Рей непроизвольно вцепилась в его джинсовую рубашку.
— Вам плохо?
— Можно воды?
— Конечно. — Зажав ее запястья в своей громадной ладони, он подвел Рей к раковине и, положив на тумбочку пистолет, огляделся по сторонам.
— Там, — подсказала она, кивнув в сторону шкафчика. — Прошу вас, отпустите меня. Я не собираюсь убегать.
— Едва ли у вас это получится, даже если попытаетесь, — заявил Келхаун, поворачивая кран. Он попробовал воду и наполнил стакан.
Приступ слабости испугал Рей. Она никогда не падала в обморок, а сейчас был самый неподходящий момент из всех возможных.
— Мне понадобится хотя бы одна рука, чтобы пить, — сказала она.
Он поднес стакан к ее губам и слегка наклонил его, так что ей ничего не оставалось, как сделать глоток.
— Вам хватит одной руки, чтобы швырнуть стакан мне в лицо, — заметил Келхаун.
Вода охладила ее горящее горло. Губы так пересохли, что казалось, вот-вот растрескаются.
Келхаун придерживал стакан, пока она пила.
— Лично к вам я ничего не имею, — сказал он. — Я вас не знаю, как и вы меня. Так что рассматривайте меня как маленькое неудобство, с которым придется смириться.
— Объясните мне, что происходит?
— О, думаю, вы отлично знаете! Ну а то, чего не знаете-узнаете в свое время. А пока просветите меня. Как можно прожить несколько лет в таком крошечном городишке, как Деклайн, и чтобы тебя никто не знал в лицо?
Рей молча смотрела на воду, и он позволил ей сделать еще несколько глотков.
— Вы регистрировали брак не здесь, я угадал?
— Да. Мы ездили в Лас-Вегас.
— Как романтично!
Она бросила на него вызывающий взгляд:
— Не у каждого жизнь складывается просто, как бы ему этого ни хотелось. Джон — хороший человек. Он был добр ко мне и Джинни.
— Очень трогательно. Вы поженились, свили уединенное гнездышко, в котором Джон бывал наездами, стараясь не попадаться никому на глаза. Как я понял, он не утомлял вас слишком частыми визитами. Рей судорожно сглотнула.
— Все совсем не так.
— Разве? В таком случае как?
— Я хочу, чтобы вы ушли, — прошептала она и добавила: — Вы пугаете меня. — Не стоило признаваться в этом человеку, который именно этого и добивался.
Келхаун прижал стакан к ее губам.
— Пейте! — сердито бросил он. — Как вышло, что никто здесь не знает Джона?
— Я же говорила, — ответила она, закашлявшись. — Он тихий, скромный человек.
— Этому тихоне хватило одного взгляда на вас, чтобы жениться. Не такой уж он тихий, если связался с вами.
— Дело в том… — Она не обязана оправдываться перед ним. — Это не ваше дело, но я работала в библиотеке. В той самой, где вы выслеживали меня.
Он улыбнулся.
— Джон вошел…
— В библиотеку? — Он коротко рассмеялся. — Зачем? Узнать дорогу до ближайшей церкви?
Рей сдерживалась из последних сил.
— Он видел, как я вошла туда. И последовал за мной. Джон…
— Тихий, скромный, — закончил за нее Келхаун. — Я это уже слышал.
— Он стал заходить в библиотеку. Или ждал меня на улице в своей машине. Джон мягкий и добрый. Он заботится обо мне и Джинни. Он любит Джинни.
— У вас шок, — вдруг сказал Келхаун. — Сядьте. — Он выдвинул стул из-под кухонного стола и заставил ее сесть.
Рей была рада, что их разделяет некоторое пространство.
— Прошу вас, уходите.
— Пока не могу. Значит, Джон заботится о вас? И любит Джинни?
Он сделал ударение на слове «любит».
— У нас с Джоном много общего.
— Вот как?
Рей раздражали его намеки.
— Мы оба были одиноки, — сказала она, досадуя, что вынуждена оправдываться. — Конечно, у меня
