– Нет.
Ее сосок давно отвердел и напрягся, а Себастьян все ласкал и ласкал его.
– Я все же шепну тебе на ушко…
– Ох, перестань.
– Ты сама не хочешь, чтобы я перестал.
– Не хочу, но все равно перестань. Сию же минуту. Себастьян, там, в оранжерее, кто-то стащил мой шарф. А потом выдрал из него несколько ниток и привязал к колючей проволоке возле провала. Ты знаешь, что это за провал?
– Я знаю, что он есть, – насторожился Плато. – Больше ничего не знаю.
– Он закрыт доской, потому что там опасно. Провал достаточно широкий для того, чтобы туда мог свалиться взрослый человек. И он очень глубокий и извилистый. Если ты упадешь туда, то можешь разбиться, даже не долетев до дна. Потому что не раз ударишься о стенки провала. Однажды его уже засыпали, но грунтовые воды постоянно подмывают дно, и все проседает.
– Так залей его цементом.
– Я и собиралась это сделать. Когда появятся деньги…
– Я дам тебе денег. – Себастьян в тот же миг пожалел о своих словах. – То есть… я имел в виду, что мог бы оформить заем, в смысле ссуду… Черт побери, в общем, я мог бы завалить эту проклятую дыру!
– Не ругайся при мне.
– Я… тьфу, прок… – Он беспомощно пожал плечами. – Я слишком разозлился.
– Ты слишком привык распоряжаться всем, на что положил глаз. Но мной тебе распоряжаться не придется. Даже и не мечтай.
Себастьян понял, что лучше сменить тему.
– Ты могла бы снять деньги с собственного счета.
– Только с согласия отца. Но они с мамой не одобряют мою затею с коммуной. Отец просто рвал и метал, когда узнал, что тетя завещала Хоул-Пойнт мне одной. И я не собираюсь просить у него денег на поддержание своего бизнеса.
– Даже если это твои собственные деньги?!
– Я не собираюсь просить.
– О’кей. – Себастьян подтащил к себе стул и устроился в полосе солнечного света, проникавшего в кухню через приоткрытую заднюю дверь. Он снял рубашку и бросил ее на колени. Приятно было подставить спину под ласковые утренние лучи. – Так чем же мы сейчас займемся?
– Будем пить апельсиновый сок.
Он взял протянутый Блисс стакан и осушил его.
– А что теперь?
Блисс не спеша прихлебывала из своего стакана. Себастьян любовался ее нежной шеей, такой гладкой и шелковистой, любовался ложбинкой между грудями… Наконец она допила сок, ополоснула стаканы и поставила их на место.
– Значит, тебя предупредили… Велели держаться от меня подальше…
– И не понимаю почему, – в задумчивости проговорила Блисс, скрестив на груди руки. – Ну с какой стати кто-то не желает, чтобы мы были вместе?
По крайней мере она говорила об их совместной жизни как о чем-то вполне реальном.
– Может, у тебя все же есть какие-то догадки? – Себастьян не хотел пока говорить о Кристал и Джиме Муре; ему хотелось вообще о них забыть.
Блисс в задумчивости прошлась по кухне.
– Ложь всегда была мне отвратительна – даже если бы могла принести пользу, – проговорила она наконец.
– Как прикажешь тебя понимать?
– Накануне я снова устроила… глупейший побег.
Ее опущенные ресницы отливали темной медью, однако их кончики выгорели почти добела. Себастьян хотел сейчас лишь одного: схватить ее в охапку и больше никогда не отпускать…
– И ты бы хотела поговорить о побеге.
– Нет. Но я все равно скажу. У того типа рукава пахли крахмалом.
Себастьян посмотрел на нее вопросительно.
Ее синие глаза вспыхнули. Она тотчас же потупилась.
– Ну, у того типа… у Уилменов. А потом… потом ты обнял меня за плечи… после… после того, как мы занимались любовью. – Ее губы сложились в чудесное «о», и с них сорвался громкий вздох. – От твоего рукава тоже пахло крахмалом.
– По-моему, я чего-то не понимаю. – Себастьян в недоумении пожал плечами.
– Ты прекрасно все понял. А вот я действительно ничего не понимаю.
