– Вот и отлично. – Себастьян опустил Бобби на пол, но по-прежнему держал его за руку. – Я загляну к ней и выясню, что она задумала.
Полли так стиснула руки, что Блисс едва удержалась от улыбки.
– Полиция приезжала еще раз, когда вас уже не было, – продолжала Фаб. – Они снова обшарили все вокруг обрыва, но, по-моему, так и не нашли то, что искали.
Венера что-то пробормотала, вероятно, какие-то восточные заклинания. Сегодня на ней снова был ярко-алый костюм; плотная черная ткань закрывала пол-лица этой достойнейшей дамы.
– Ну пожалуйста, мама, – взмолилась Полли. – Почему бы тебе не расслабиться?
– Я должна быть открыта для сообщений, которые мне захотят передать, – провозгласила Венера, воздев вверх руки.
– Я тоже хочу сделать сообщение, – вставил Себастьян. – Сообщение для вас для всех. Мы с Блисс поженимся.
В последовавшей за этим суете Блисс едва уцелела – все тискали ее в объятиях. Каждый считал своим долгом прижать Блисс к груди – не исключая и Себастьяна, который умудрился еще и звонко чмокнуть ее в губы. Это вызвало новый всплеск восторгов.
Блисс заметила, что лишь один Вик не торопится их поздравлять. Она улыбнулась художнику. Он же отвел глаза и обратился к Себастьяну:
– Ты должен заботиться о ней.
– Именно это я и собираюсь делать, – заверил Себастьян, пристально глядя на Вика.
Никто не заметил, когда Либерти успела выскочить из кухни. Но вот дверь распахнулась, и она снова появилась – появилась в обнимку с огромной уродливой глиняной рыбиной, которую упорно пыталась продать на каждой из местных выставок.
– Либерти!
Не обращая внимания на Вика, она заявила:
– Я хочу преподнести им подарок! – Либерти с трудом удерживала в руках свою рыбину. – Подарок в честь обручения. Мне всегда хотелось быть с кем-нибудь обрученной, чтобы все улыбались мне и поздравляли!
Блисс приняла подарок. Осмотрела зеленовато-желтую блестящую чешую рыбины, заглянула в ее выпученные пурпурные глаза.
– Она чудесная, Либерти. Спасибо тебе!
– Да уж, второй такой не сыщешь, – заметил Вик. Блисс, нахмурившись, взглянула в его сторону. Похоже, он так и не понял, что Либерти очень его любит. Вик же продолжал: – Во всех твоих работах море энергии и юмора.
– Спасибо, Вик, – просияла Либерти.
Инцидент вроде бы был исчерпан.
– Кстати, вы забыли сказать, что звонил еще и Леннокс, – напомнила Либерти. – Сказал, что будет ждать тебя в городском выставочном зале – если ты сможешь туда заглянуть.
От Блисс не укрылось, что на сей раз Себастьян даже и ухом не повел при упоминании о Ленноксе. Он предложил:
– Если хочешь, заедем туда вечером.
Полли старательно вытерла руки о джинсы и пошла проверить духовку. Кухню заполнил чесночный аромат.
– Люди искусства собираются завтракать, – сообщила она, захлопнув дверцу. – А как насчет обрученных?
– Я уже успела перекусить, – ответила Блисс. – Приеду сюда попозже, хотя к обеду вряд ли успею, так что садитесь без меня.
– Нам было хорошо с тобой… – пропела Полли.
– Ну, – как-то слишком громко проговорила Фаб, – ты, наверное, вообще скоро оставишь Пойнт?
Все замерли, затаив дыхание.
Конечно, их не может не волновать будущее Хоул-Пойнта!
– Нет, я не собираюсь ничего оставлять. Я слишком привязалась к этому месту. И никогда с ним не расстанусь.
Все вздохнули с облегчением.
– Но жить здесь ты больше не будешь? – уточнила Полли и сама же ответила: – Глупый вопрос… Конечно, не будешь.
– Я буду приезжать и уезжать, – пообещала Блисс. – Я не собираюсь сидеть дома и бездельничать. И в преподаватели больше не пойду. Так что Хоул-Пойнт по-прежнему останется моим детищем.
Вик взял у Блисс рыбу и положил на полку.
– Лучше держать ее подальше. А то еще раздавит кого-нибудь. – Он осклабился. – Ну и дерьмовые же…
– Вик! – одернула его Блисс.
