— Так! Теперь смотри сам никуда не влезь!
Позвонил, вызвал такси. Потом звякнул Джорджу — это мой уоррант-офицер. Повезло, застал его.
Я ему так вежливо:
— Джордж, это Ники Беркетт. У меня тут проблемы, ты мне не поможешь?
— Ники! Ты где ж это, гаденыш, мой телефон достал?
Вспомнил, что его жена и дети слушают, и уже по-другому ко мне:
— Ты там перегрелся, что ли, Ники? Чего тебе надо? На тебе сейчас штрафов нет, все уплачено…
— Понимаешь, я тут погорел малость. Вот. А ты же мой уоррант-офицер, вот я подумал, может…
Джордж разносит повестки неплательщикам — пошлины, штрафы, все такое. С уоррант-офицерами всегда можно договориться: работа у них паршивая, нагрубишь — порезать могут. Джордж отвечает за наш участок: приезжает утром на велосипеде, часов в семь, ты его чаем поишь, он иногда у тебя же и завтракает, потом отдает повестку, и все: не заплатишь — через неделю в суд.
— С какой это радости я твой офицер! За грехи мои достался мне ваш участок, вожусь теперь с вами.
— Джордж, слушай, я тут здорово попал…
— Ну говори уж.
— Дружка моего помнишь? Винни из квартала Ф?
— Винни О'Рурк. Помню.
— Убили его. В нашем районе. Из окна выбросили. А сначала ноги отрезали.
— Господи.
— Я его и нашел. Теперь иду в участок заявление делать. Пойдешь со мной как свидетель?
— Свидетель чего? Ники, тебе не я нужен, тебе адвоката искать надо.
— У меня есть, я с Роем договорился. Флауэрдью.
— А-а. Ну-ну.
— Просто вдвоем идти не хочется.
— А ты мамку попроси.
— Слушай, хорош уже!
— А дружки твои?
— Дружки мои все уголовники. Мне… ну, в общем, мне нормальный человек нужен, чтобы подсказал мне там, куда идти, что делать… Дела-то хреновые.
— Слушай, ты, по-моему, ерунду какую-то придумал. Я же полицейский, не юрист. И допрашивать тебя не я буду. Чего ты от меня хочешь-то?
— Да ладно, ты их знаешь: они там начнут цепляться…
Не мог же я ему прямо сказать, что в чингфордском участке людей ногами бьют. Еще обидится…
— На мне сейчас нет ничего, а эти уроды мне начнут что-нибудь вешать.
— Ну только вот сказок мне не надо! Ладно, пройдусь до участка, скажу, что я вас знаю и что вы мне все расскажете. Заодно сопли тебе подотру. Все, через пятнадцать минут чтоб был там, понял?
— Спасибо, Джордж, выручил. Когда надо будет, я для тебя то же самое сделаю.
— Не дождешься!
— Ну хорошо, тогда я в следующий раз все штрафы сразу заплачу. Зуб даю.
— В следующий раз! А совсем без штрафа не можешь? Всем бы спокойней было. Ладно, разговоры эти — как мертвому припарки.
Вышел. Такси уже ждет. Еду — а внутри все трясется. Шарон — молодец, предлагала со мной поехать, но я сказал, не надо. Семью лучше в эти дела не мешать.
В машине работало радио, и в новостях уже рассказывали про Винни, так что, когда приехал, к участку было не пробиться. Тут тебе и журналисты, и с телевидения, и девица из местного «Гардиана» — ничего, кстати говоря, симпатичная. Балабол уже дожидается, весь из себя довольный, прямо светится. Где-то уже подогреться успел: перегар — с ног валит.
Увидел меня и громко так, для камер, заявляет:
— Пойдем, Ники.
Первый раз в жизни вошел в участок через обычную дверь. В коридоре полно копов, все суетятся, дверьми хлопают, народ из дома на сверхурочную сорвали. Один дежурный сидит себе спокойно, как будто в мире вообще ничего не происходит. Стены все обшарпанные, на полу окурки валяются. Какой-то старикан пришел насчет пропавшей собаки, тетка принесла паспорт показать: ее без документов поймали, Уэйн Сапсфорд тут же — у него условно, он каждый день отмечаться ходит. Какой-то псих обещает конец света в восемь пятнадцать. Дежурный пьет чай и записывает приметы собаки.
Рой весь из себя деловой подходит к нему и говорит:
— Прошу прощения. Мой клиент хотел бы сделать заявление.
— Да ну? А я думал они у тебя все немые.
— Сержант, тут у нас не хи-хи ха-ха! Мистер Беркетт хочет сделать заявление по делу об убийстве.
— Да? И по какому?
Типа такой крутой. Потом все-таки ушел куда-то, вернулся с сержантом Грантом. Эту сволочь весь район знает. Хорошо, что я белый и что со мной свидетель был, а то бы он меня живо ниже плинтуса опустил, а потом бы еще впаял за оскорбление при исполнении. Мелкий такой, жирный, все ищет, с кого бы содрать.
Мне это все не понравилось:
— Я с ним не буду говорить.
— Погоди, Ники, — говорит Балабол. — Мы сейчас знаешь, что сделаем? Мы сейчас пойдем к следователю, который дело ведет.
Это сработало, и нас пристроили ждать в какую-то комнату. Потом и Джордж подтянулся. Вот что значит коп: это ведь даже не его участок, а он ходит как у себя дома, разговаривает с кем нужно.
Я ему:
— Спасибо вам большое.
Ему, правда, этот подхалимаж не понравился: я его сроду ни на вы не называл, ни спасибо не говорил.
Потом он вышел и что-то такое сделал, что к нам прислали двоих: один молодой, толстый, а второй постарше, какой-то незнакомый. Стали все делать как положено: имя, адрес, все дела. Был бы я один, они бы меня уже по полу возили — а так все цивильно, даже блокнотик достали. Который постарше спрашивает, а толстый пишет.
— Теперь расскажите все своими словами, и помедленнее. С какой целью вы сегодня вечером пришли к Чингфорд-Холл?
— В гости шел.
— К кому?
— Я протестую! — завопил Рой (видать, фильмов американских пересмотрел). — Мой клиент пришел сюда добровольно, с намерением оказать властям помощь в проведении расследования убийства. Его частная жизнь к делу отношения не имеет.
— Да к девчонке шел, — говорю.
— Понятно. Если надо будет, мы еще к этому вернемся. Теперь сначала. В каком направлении вы шли и который был час? Если можно, поточнее.
Короче, пошло-поехало. Вообще-то, я малость дергался, так что чайку бы не помешало. Я им все рассказал, не сказал только, что Винни был с Шерри. Надо было сперва найти самого Шерри, узнать, что они тогда хотели. Толстый пять листов за мной исписал. Потом они мне прочли все это вслух — вообще как будто не я говорил. Ну да ладно, я спорить не стал. Подписался на каждой странице, потом они подписались, и все — на выход.
— Теперь никуда не уезжайте, вы нам можете еще понадобиться, — сказал тот, что постарше (как выяснилось, его звали сержант О'Малли). — Да, и вот еще что: это, судя по всему, ребята непростые. Так
