он сказал. Ухмылка Джонатана подтвердила, что она не ошиблась.
— Ну вот, теперь вы понимаете, как мне тяжело с этим сорванцом? Никогда нельзя положиться на то, что он будет держать язык за зубами. А теперь, куда бы вы хотели поехать? В парк? Или отъедем немного за город, где не так людно?
— Ну, при прогулке в парке нет ни малейшей опасности, что ветерок будет развевать вам волосы, особенно в такой час. Как вы знаете, предполагается, что вы будете останавливаться через каждые несколько футов и обмениваться on-dits с кем-нибудь. Конечно, большинство тех, кого мы встречали, — это друзья Люси, а не мои, так что многие on-dits будут мне просто непонятны. Но в этот час там, разумеется, будет много и ваших друзей. Несомненно, вы захотите встретиться с ними.
— Ничто не может доставить мне меньшего удовольствия. Я могу посетить их в любое время. И у большинства из них столько же тем для разговора, как у тех леди, с которыми вы могли познакомиться, то есть беседовать с ними не о чем.
— Я так не говорила… такими словами.
— Да, но имели в виду именно это, не так ли? Значит, вольная — или почти что вольная — дорога. Там нам вообще не придется останавливаться, разве что увидим что-нибудь интересное.
Если бы ей захотелось похвастать им перед своими знакомыми, как своей очередной победой, Джонатан не стал бы возражать, но ему было приятнее остаться с ней вдвоем. Если он сумеет убедить ее, что предпочитает безраздельно завладеть ее вниманием, взаимопонимания между ними удалось бы добиться гораздо быстрее.
Они удалялись от центра города, движение по улицам становилось все меньше, и он лениво щелкал кнутом над спинами серых лошадей, не касаясь их — ибо в этом не было нужды, — а просто побуждая ускорить бег. Миранде хотелось бы снять шляпку и позволить ветру поиграть ее волосами, оставив в них смешанный аромат цветов тех полей и садов, мимо которых они проезжали. Но она понимала, что даже на этой полупустынной дороге так делать не полагалось.
Она бросила взгляд на своего возницу, любуясь тем, как ловко сидит на нем чуть сдвинутая набок шляпа, и думая, нет ли и у него желания подставить ветру свои волосы. Хотя, возможно, он привык носить шляпу. Или шлем, или какой там головной убор положено носить воинам по форме. Она улыбнулась, припомнив, как забавно он демонстрировал свою новую дорожную накидку.
От Джонатана не укрылась улыбка Миранды и ее долгое молчание. Пошарив в кармане, он что-то достал и положил ей в руку. Миранда поглядела на медную монетку, потом на него. Пенни?
— Чтоб узнать, о чем вы думаете.
Вряд ли она могла сказать ему, о чем она думает: о том, что сегодня он кажется куда более приятным человеком, чем был в прошлом. Посмотрев на лоснящиеся спины лошадей и решив выбрать их в качестве темы для беседы, она сказала:
— Красивые у вас животные, Джон. — Она обнаружила, что ей нравится пользоваться правом называть его по имени. — И прекрасно подобраны, так ведь?
— Ну, боюсь, не совсем идеально, но это лучшее, что я мог сделать. Моя первая пара — коренники — близнецы, они совсем одинаковые. А когда я попытался подобрать к ним еще такую же пару, то оказалось, что это не получается. Но я вполне доволен и этими.
— Я думаю, они красивы. — Почти так же, как тот, кто ими правит, сказала она про себя, подумав, что будет, если она произнесет это вслух. Он, несомненно, посмеется над ней, а Майк отпустит какое-нибудь замечание насчет того, что соображает она не всегда. — Ну, я, по крайней мере, никакой разницы в них не замечаю. А вы так мастерски с ними управляетесь. Что такое клуб «Правь четверкой»? — спросила она. — Вы упомянули об этом в разговоре с Люси перед тем, как мы уехали. А ведь, в конце концов, вы как раз четырьмя лошадьми и правите, но не рассчитываете стать членом этого клуба.
— Вы хотите сказать, что не слыхали о нем? — Миранда кивнула, и он объяснил: — Это группа тех, кто умеет управлять лошадьми лучше обычного, но не показывает свое мастерство где-нибудь на скачках. Они периодически собираются вместе, надевая голубые куртки с желто-голубыми полосатыми жилетами и развевающиеся белые шарфы с большими черными пятнами.
— Боже мой!
— Вот именно. Разодетые столь необычным образом, они торжественно едут рысью в Солт Хилл на своих дорогих четвериках, едят, пьют и возвращаются домой.
— Звучит довольно скучно, — заметила Миранда. — И это все, чем они занимаются?
— Нет… это они делают только в свои, особые дни. А в другое время они ездят на скачки, делают ставки, посещают состязания, но все это сами по себе, как и все прочие члены общества. А как группа они всем этим не занимаются, понимаете? Но в их ежемесячных выездах могут участвовать только члены их клуба.
— Ну, — после некоторого размышления сказала она, поджав губки, — по-моему, человеку очень мало проку от того, что его изберут в такое августейшее общество. Но это, видно, одна из тех вещей, которые считаются недоступными пониманию обыкновенной женщины.
Они рассмеялись, и Джонатан подумал, не напрашивалась ли она на поцелуй. Ему хотелось спросить у нее, но он вспомнил о навостренных ушках своего ливрейного грума и его несдержанном языке. В присутствии Майка ему придется следить за тем, что он говорит. Немного погодя он спросил:
— Интересно, а вы умеете править?
— Нет. Я понимаю, что это кажется странным. Большинство моих друзей умеют это делать — те, что живут в деревне, конечно. Но я никогда не училась держать в руках вожжи. У нас есть двуколка, но обычно с лошадью управляется Самми, а я лениво сижу рядом. — Придумываю свои сюжеты, хотелось добавить ей, но она подумала, что лучше не трогать этой темы, пока он не заговаривает об этом. Он может снова сказать что-нибудь неприятное о ее творчестве и испортить такой чудесный день. А ей не хотелось, чтобы его портили чем бы то ни было.
— Я бы мог вас поучить, если хотите. — А когда она бросила испуганный взгляд на резво бежавших лошадей, он добавил: — Нет-нет, не сегодня. С этими вам будет слишком трудно справиться. Но мы можем как-нибудь начать ваше обучение со смирной парой.
Такой, какую ей, может быть, захочется потом получить, подумал он. Ему надо бы выказать достаточную щедрость, чтобы она забыла всех теперешних своих покровителей. Сколько она, интересно, может от него ожидать? Он уже довольно давно не был в таком положении, когда приходится платить, чтобы привлечь интерес женщины, и гадал, как скоро удастся этого добиться.
— Ну, может, мне и захочется поучиться как-нибудь, — медленно сказала она. — Но сейчас мне больше нравится быть пассажиркой. — Интересно, думала она, была бы эта прогулка столь приятной, если бы лошадьми правил кто-нибудь другой? Хорошо было ощущать свежий деревенский воздух и запахи цветов, мимо которых они приезжали, но она догадывалась, что многие из джентльменов, с которыми она познакомилась в Лондоне, испортили бы все впечатление болтовней о самих себе или назойливыми комплиментами в ее адрес.
— Благодарю вас, мне и самому нравится сегодня править, — сказал Джонатан. Прогулка действительно доставляла ему удовольствие, независимо от планов покорить эту особу. Она не несла без умолку всякую чепуху, как те дамы, которых он знал.
Будет приятно иметь любовницу, с которой можно разговаривать не только о том, как она хороша.
— Я тут подумал… — отважился он. — Сегодня, конечно, уже поздно предпринимать такое путешествие, но что вы скажете о том, чтобы в один прекрасный день съездить в Ричмонд Парк, если позволит погода, на пикник al fresco?[21]
— Это было бы прекрасно. — Но пикник с ним вдвоем — хорошо ли это? Если мисс Огаста была так шокирована тем, что она уехала на прогулку вдвоем с джентльменом, то мысль о пикнике вдвоем показалась бы ей просто неприличной. И остальным, без сомнения, тоже. — Может быть, мы захватим Диану и Джайлса? То есть если у вас есть четырехместный экипаж, потому что в этом фаэтоне нам всем будет тесновато. И если вы не против, конечно. Мне не хотелось бы заставлять вас делать то, что вам не по душе, но я подумала, что они, должно быть, чувствуют себя заброшенными, ведь мы с Люси так часто не бываем дома.
— Я не думал о том, чтобы взять и их, но почему бы нам и не устроить как-нибудь такую поездку. — В
