потряс головой и похлопал ее по локтю. — Ты не сделаешь мне больно — я там... ничего не чувствую.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.
— Ты никогда не спрашивала меня, как это, — кивнул он вниз, на ноги, — получилось.
Нэнси неловко и, наверное, некстати улыбнулась.
— Я не люблю страшных историй.
— Да тут и рассказывать особо не о чем, просто автомобильная катастрофа...
Они набились в машину ввосьмером — на заднем сиденье была сплошная мешанина из рук и ног. Все изрядно выпили, и всем было море по колено.
Ник сидел сзади, а на коленях у него устроилась девушка Билли — он даже не помнит теперь, как ее звали, но тогда, в давке, сунул ей руку под юбку, и через минуту девчонка уже стонала ему в ухо: «Еще! Еще...»
Он быстро прикинул, что до места миль пятнадцать — все вокруг галдят и ерзают, и если по- быстрому...
Удара Ник не почувствовал. Очнулся он в реанимации, через три дня.
Билли умер на месте, не приходя в сознание. Та девчонка прожила еще немного, потом ей отключили аппаратуру — врачи сказали, что кома необратима. Из всей компании остались в живых только трое.
Смешнее всего, что не Билли, севший за руль пьяным, был виноват в аварии. Отказали тормоза у несущегося по поперечной дороге трейлера, который смял их «форд» в лепешку.
— ...Грузовик сорвался с тормозов, и... в общем, потом фирма выплатила компенсацию. — Ник вздохнул. — Ладно, пойдем лучше я тебе покажу мастерскую.
Первое, что бросилось ей в глаза в мастерской, это еще один компьютер с большим плоским экраном.
— Тут я делаю модели, — показал на него Ник, — все рассчитываю, подбираю материал, а потом уже начинаю работать вон там, — махнул пультом на длинный стол, над которым тут же загорелся свет.
Он провел ее вдоль длинной полки, где лежали куски и плитки разноцветного камня, небрежно бросая:
— Это агат с Сицилии, а это рисунчатая яшма — тут, если удачно отрезать, иногда целые картины появляются. А, вот, кстати!
Повернул камень — на отполированном месте размером с ладонь виднелся фантастический пейзаж, похожий на заросли красных деревьев под зеленым небом.
— И ты уже знаешь, что ты с этим сделаешь? — Нэнси осторожно обвела пальцем одно из деревьев.
Ник покачал головой.
— Я не знаю, сумею ли когда-нибудь это все использовать, просто мне нравится, что они у меня есть. Я тебе говорил, я вообще люблю камни.
— А это что? — показала Нэнси на большой деревянный ящик, наполненный серыми пыльными шарами размером с арбуз, похожими на комья застывшего бетона.
— Это жеоды, мне из Аризоны недавно прислали. — В ответ на ее вопросительный взгляд Ник пояснил: — Ну... это вроде пузырей из камня. Там внутри могут быть кристаллы или агаты — или ничего, как получится.
Нэнси снова посмотрела на серые шары — ей страшно захотелось узнать, что в них! И тут Ник, очевидно уловив вопрошающий взгляд девушки, хлопнул ее по руке и с улыбкой кивнул на ящик:
— Выбирай... распилим один, посмотрим, как тебе повезет!
Жеода оказалась отменной, как но заказу: зеленая порода, затем слой светло-серого агата с ровными темными полосками, а внутри — льдистый кварц, плавно переходящий в аметистовую щетку с крупными, чуть ли не в фалангу пальца, розовато-лиловыми кристаллами.
При виде такого великолепия Нэнси расплылась в счастливой улыбке.
Ник сделал небрежный вид — мол, и не такое видали! Но потом не выдержал и рассмеялся — уж очень восторженные у нее были глаза! Взял половинку жеоды, взвесил на руке.
— Я тебе из этого куска ночник могу сделать... Хочешь?
Судя по всему, от столь щедрого предложения она просто онемела. Молча закивала и лишь через несколько секунд спросила:
— Ночник? А как?
— Пойдем, у меня в спальне такой стоит, посмотришь!
У двери спальни он на секунду затормозил, подумав, что подобное приглашение может быть истолковано неверно. Или это только у него мысли все время сворачивают не в ту сторону? Скорее всего, она его как мужчину и не воспринимает... И правильно делает.
Внутри стало пусто и холодно. Захотелось, чтобы Нэнси сейчас же исчезла, ушла обратно, в свой мир нормальных здоровых людей, и оставила его в покое!
«Ладно, пригласил — терпи! — подумал он. — Тем более что впереди еще ужин... Кроме того, если она уйдет... когда она уйдет, ты снова будешь, как последний идиот, места себе не находить и ждать новой встречи!»
Нэнси заметила эту короткую паузу и взглянула на пульт — наверное, подумала, что с первого раза не сработал...
Ночник на тумбочке у кровати был тоже из жеоды — белая полупрозрачная порода и коричневые кристаллы, красиво отблескивающие золотистыми бликами. Ник щелкнул выключателем, и ночник послушно начал переливаться медленными волнами янтарного света.
— Вот... а твой будет розовым светиться.
Нэнси сидела на кровати, совсем близко, и как завороженная смотрела на мерцающий свет. Оставалось только протянуть руку и обнять за плечи, и притянуть к себе, и дотронуться губами до шеи... и впиться в нее, и ощутить под рукой атласную, льнущую к пальцам кожу, и...
Он отъехал немного назад, щелкнул пультом — загорелся верхний свет.
— Я сначала сделал неудачно — не сообразил, что на эти кристаллы вся пыль собирается и никакой тряпкой ее там не достать. А теперь мыть можно, он герметичный и внутрь, в патрон, вода не попадает. Видишь, даже о таких мелочах думать приходится...
— А кто у тебя убирает? — неожиданно спросила Нэнси.
Вот уж типично женский вопрос, похожий на завуалированную попытку выяснить, есть ли у него жена или что-то в этом роде...
— Пару раз в неделю приходит какая-то женщина. Я ее редко вижу, стараюсь в это время в кабинете отсидеться, терпеть не могу даже запаха уборки...
«Врешь, голубчик! Ты терпеть не можешь, что кто-то видит тебя таким! Все эти незаметные сочувственные взгляды...» Чтобы заглушить эту мысль, Ник добавил, сам не зная зачем:
— В кабинет я никого постороннего не пускаю, там Бен иногда порядок наводит, когда уж совсем все пылью зарастает. А еду готовит миссис Фоллет — утром приходит и на весь день готовит, потом только разогреть остается.
— А кто такой Бен?
— Это мой… В общем, он живет здесь, в доме, и мне помогает, массаж делает и... Есть вещи, с которыми я не могу справиться сам... Например, одеться, и помыться, и лечь в постель... и многое другое из того, что нормальные люди делают каждый день, почти не задумываясь об этом.
Ну почему нельзя хоть на один день выбросить все это из головы?! Ведь он так ждал ее! И так хорошо все начиналось, и Нэнси ни о чем не спрашивала — он сам начал вспоминать то, о чем не нужно было ни говорить, ни думать. А теперь несет какую-то ненужную чепуху.
— Ладно, пойдем, я тебе еще бассейн покажу.
— У тебя есть бассейн?
— А как же! С подогревом и стеклянной крышей! Хочешь, приходи поплавать!
Естественно, с крышей, ведь плаванье — это часть ежедневной общеукрепляющей терапии, а погода не всегда... Черт, опять!
Он помазал ей бассейн, даже включил над ним и под водой свет и объяснил:
