Даже Миллар Берроуз, не рядовой богослов, а видный специалист-семитолог, который работал со Свитками почти с самого начала, говорил: «После того, как я в течение семи лет изучал Свитки Мертвого моря, я не вижу, чтобы это существенно повлияло на мое понимание Нового Завета. Я стал яснее и лучше понимать его иудаистские корни, но его смысл для меня не изменился и даже существенно не прояснился». Но при этом Берроуз признавал, что он, возможно, «просто не в состоянии увидеть то, что находится «перед глазами». «Посещая археологические раскопки, я, случалось, при всем старании не мог понять, что именно мне демонстрируют археологи. Разумеется, опытный глаз зачастую увидит то, что недоступно для непосвященных. В то же время правда и то, что ученые иногда утрачивают способность отличить натренированное восприятие от некритического воображения».
Последняя фраза, надо сказать, довольно двусмысленная; она звучит не столько как сомнение в себе, сколько как деликатный упрек остальным ученым. Во всяком случае, непрофессионалов он предупредил, пусть они не дадут ввести себя в заблуждение. Даже лучшие авторитеты, выходя за пределы собственного профессионализма (а то и не выходя), не свободны от давления субъективизма, включая, несомненно, и неосознанного. Ученые, способные быть абсолютно непредубежденными в процессе складывания мозаики фрагмент тов древней рукописи, могут оказаться в плену предубеждений, когда приходит время оценить, что же такое они собрали.
За любыми интерпретаторами, особенно в вопросах религии, нужен глаз да глаз, и автор прекрасно понимает, что это относится и к нему тоже. Более того, он искренне просит относиться к нему критически. Свою цель он, в данном случае, видит в том, чтобы, во-первых, представить информацию, хорошо знакомую ученым, но обычно неизвестную непрофессионалам; ведь без такой информации невозможно составить обоснованное мнение о предмете. Во-вторых, предложить некоторые новые гипотезы, но без претензий на первооткрывательство и на то, чтобы с ними обязательно согласились. Подтвердятся они или нет, эти гипотезы сыграют свою роль, ибо автор намерен не убедить читателя в верности конкретных ответов на ряд острых вопросов, которые породило новое открытие, а помочь ему увидеть истинное значение этих вопросов.
Прежде всего необходимо понять, что когда ученый-теолог обсуждает с непрофессионалом значение Свитков, они используют разные исходные термины, или, попросту, «говорят на разных языках». То, что имеет в виду теолог и что, по мнению непрофессионала, он имеет в виду — две разные вещи. В то же время то, что ученый знает, но никак не может донести до собеседника, никоим образом не является чем-то настолько заумным и таинственным, что принципиально не может быть изложено в более доступной форме.
Кстати, о терминологии. Мы предпочитаем использовать более широкий термин «ученые-теологи», а не тот, которым пользовались цитированные выше Уил-сон и другие («специалисты по Новому Завету»). Последний термин имеет узкоспециальное значение.
Когда теологи утверждают, что открытие Свитков не дало им никакой информации, которая заставила бы их пересмотреть свои взгляды на начало христианства, во всяком случае — основательно, то, может быть, для них — это правда. Но тогда они просто обязаны пойти дальше и сказать непрофессионалам, в каком смысле — это правда. И тогда выяснится, что они давным-давно знали: традиционный взгляд на происхождение христианства опирается не столько на историю, сколько на теологию. В отличие от непрофессионалов, им хорошо известны исторические проблемы Нового Завета, которым никогда не удавалось найти исторических рещёний. Другое дело — рещёния догматические. Но непосвященный думает, что, пытаясь уловить смысл Свитков, он имеет дело не с теологией, а с историей, не с догмой, а с фактом.
Ученым богословам, например, было давно известно, что исторически невозможно узнать, ни где был рожден Иисус, ни когда, ни как можно согласовать портрет Иисуса, данный в первых трех благовествова- ниях евангелия, с совершенно не похожим на него портретом в Евангелии от Иоанна. И это еще только начало. Ученым-теологам известно (опять же в отличие от большинства непрофессионалов) о том, сколько христианство заимствовало у язычников в первые века своего развития в Средиземноморском регионе, и о сходстве между организацией ессеев и раннехристианскими церквами, а потому у них имеются все основания предполагать наличие органической связи между ними.
Информация, которая поступила к ним в результате открытия Свитков, просто добавляется к той, что имелась ранее, и они говорят, что не очень взволнованы. Может быть, и так — по крайней мере поначалу. Но не следует ли дать непрофессионалу, который не владел ранее такими же познаниями, возможность самому почувствовать, не способно ли повлиять на его веру то, что совсем не волнует богослова? Можно признать, что сами по себе Свитки, вне связи с предшествующим знанием, не следует считать революционными. Но ведь предшествующее знание-то существует! Точнее говоря, существует для богословов. Так почему бы ни поделиться им с непосвященными?
Если богослов оказался способен приспособиться к историческим проблемам, прибегнув к элементам догматизма, то, может быть, и непосвященный сможет сделать то же самое. Если же нет, то не забудем, что правда является религиозным долгом верующих. Вряд ли четвертое благовествование ведет нас в ложном направлении, когда гласит: «Истина сделает вас свободными». В ближайших разделах мы как раз и продолжим наше исследование, изучая кое-что из информации, известной теологам. Этим исследованием мы хотим решить лишь одну задачу: показать общую картину ситуации, выявив вопросы, являющиеся типичными; однако этого, вне сомнения, окажется достаточно, чтобы снять возражения, которые иначе могли бы возникнуть как реакция на те соображения, которые будут излагаться в последующих разделах. А уж читатель пусть составит собственное мнение о Свитках.
Широко распространена точка зрения, что в Новом Завете мы имеем дело с самосогласованным изложением истории жизни Иисуса, за которым следует ясный отчет о начале деятельности церкви, которую он основал. Между тем эта точка зрения не верна. Мы не имеем истории Иисуса; в нашем распоряжении только обрывочная запись, причем она не является самосогласованной, поскольку содержит противоречия. Не так все просто и с начальным периодом церкви, он полон проблем. К тому же неясно, основал ли Иисус (и собирался ли основать) ту христианскую церковь, которая в конце концов сложилась.
Попробуем рассмотреть эти утверждения таким образом, чтобы проверить их достоверность, не обращаясь к текстам, которые могут быть недоступны или труднодоступны для читателя; обратимся к хорошо известной книге «Пик: комментарий к Библии», которой широко пользуется образованное духовенство и которая имеется в любой приличной публичной библиотеке. Этой же цели могут послужить и другие комментарии, при условии, что имеют тот же уровень научности, а также стандартные библейские словари и достойные уважения учебники.
Первое: имеем ли мы дело с историей Иисуса или же лишь с фрагментарной записью. Статья «Жизнь и учение Иисуса» в «Комментарии» начинается со следующих предложений:
«Результаты критического исследования записей, относящихся к Иисусу, чаще всего оказываются отрицательными. Всякий раз мы приходим к выводу о фрагментарном характере информации и неясности фигуры Самого Иисуса. Сегодня мы осознаем, что история жизни Иисуса не может быть написана, не хватает материала».
Второе: по поводу противоречивости записей. В статье о Евангелии от Иоанна в «Комментарии» мы читаем следующее:
«Различие между четвертым и другими благовество-ваниями настолько очевидны, что на них легко обратить внимание. Разрещёния этой трудной проблемы искали начиная со II в.».
Третье: относительно того, что отчет о начальном этапе церкви не прост, он полон проблем. В статье «Апостольская эпоха и жизнь Павла» мы читаем следующее:
«Следует сразу же признать, что наши знания об этом периоде разочаровывающе смутны. Мы начинаем с определенных данных о возникновении церкви, данных, историческая ценность которых спорна… жаль, конечно, что не хватает конкретной информации, но, по крайней мере, важно осознать ограниченность нашего материала и избежать соблазна говорить о знании, которого на самом деле не существует».
Четвертое: нельзя утверждать, что Иисус основал — или намеревался основать — то, что стало христиан-скои церковью. В статье «Организация, церковные собрания и т. д.» мы читаем, что «фактом исключительной важности и значения является то, что Сам Иисус не создал никакой организации», а
