Закс и Гайдар познакомились в 1932 году в Хабаровске, в редакции газеты «Тихоокеанская звезда». Закс был на четыре года моложе Аркадия Петровича. Но между ними пролегла целая эпоха: Гайдар прошел Гражданскую войну.
Закс начинал как художник-график, но его способности и изобразительном искусстве оказались скромными. Будущий мемуарист обратился к текстовой журналистике. Однако и в этом жанре Борис Германович не блеснул чем-либо заметным — кроме двух публикаций, о которых сейчас пойдет речь.
Гайдара и Закса тогда, в 1932 году, поселили в одной комнате общежития. Дружба продолжилась в Москве, куда позднее оба переехали.
Об отношении Аркадия Петровича к младшему товарищу свидетельствует подарок. В 1936 году Гайдар преподнес бывшему соседу потертую тетрадь на 48 листов. «Боре Заксу, — надписал Гайдар, — черновик моей любимой книги…» Речь шла о «Голубой чашке».
В 1946 году Борис Германович опубликовал в журнале «Знамя» свои воспоминания — точные и скупые. Они передавали обаяние и сложность личности Аркадия Петровича.
«В характере Гайдара, человека необычайно чистого и светлого… было немало странного, не укладывающегося в обычные рамки… — писал Закс. — При этом он был человеком с удивительно здоровым духом: чистым, по-детски непосредственным».
О повести «Школа»: «…такой искренней и правдивой, трогающей душу книги мне читать не приходилось».
«Втроем с Титовым (сотрудником той же редакции. —
«Но бывали у него (Гайдара. —
Его моральная и душевная цельность в светлые периоды не страдали от этого. Болезнь лишь косвенно сказывалась на его работе, сокращая время, которым он располагал для труда».
«Обо всем этом я вспомнил лишь для того, чтобы понятнее стал огромный подвиг души, который Гайдар совершил в эту пору. Именно в стенах больницы была вчерне написана почти целиком «Военная тайна»[53].
Так Б. Г. Закс отзывался о Гайдаре в 1946 году.
Об отъезде Бориса Германовича в Америку я узнал с большим опозданием. Насколько я теперь могу судить, жилось ему в этой стране скучно. Досуг он заполнял тем, что следил за книгами и журналами, которые выходили в России. Время от времени Закс писал коротенькие, полураздраженные «литературные заметки» и посылал в Европу, в Париж, в русскоязычный альманах «Минувшее»… Одно полусердитое письмецо на нескольких страницах Закс посвятил А. П. Гайдару. Для удобства нашего разговора назовем это послание так: «Американские мемуары».
В далекой Америке у Закса возникла потребность заявить человечеству нечто значительное, даже эпохальное. Но ничего особенного ему в голову не пришло.
Проработав много лет бок о бок с величайшим поэтом XX века — Александром Твардовским, перевидав за редакционным столом «Нового мира» крупнейших литераторов — от Михаила Шолохова до Александра Солженицына, Закс как бытописатель не заинтересовался ни одним из них. Зато Борис Германович воспользовался пустяковым поводом — письмом одного литературоведа, чтобы заново поведать Старому и Новому Свету, что он, эмигрант из России, был когда-то близко знаком с самим Аркадием Гайдаром. А Гайдара знал весь Советский Союз. Его книги начинали читать еще в детском саду. Те же произведения были переведены на множество языков, включая английский.
Закс написал уже в Америке: «Как Гайдар относился к тому, что принято объединять словом '37 год'? Неясно. Я никогда не слыхал от него ни единого словечка осуждения или сомнения…»[54].
Это заявление было начертано шариковой ручкой в 1987 году в США и год спустя опубликовано во Франции. Вероятно, мемуарист надеялся, что в России его «сенсацию» не прочтут.
Трагикомизм заявления состоял еще и в том, что это я от Закса в конце 1950-х впервые услышал, что Большой террор не раз кружил над головой самого Аркадия Гайдара.
Я уже писал, что Гайдар и Закс познакомились в 1932 году в Хабаровске. Оказавшись в Москве, изредка встречались.
В 1936 году из Хабаровска к ним приехал товарищ по газете и по общежитию Елпидифор Титов. Он сообщил, что большая часть сотрудников «Тихоокеанской звезды» во главе с главным редактором Иосифом Шацким арестована.
Гайдар и Закс приняли Титова как очень близкого человека. Но Титов, надо полагать, рассчитывал не только на моральную поддержку. В провинциальной глуши каждый столичный житель выглядит влиятельной фигурой. Но чем в разгар осатанелой ежовщины два нечиновных москвича могли помочь друзьям, арестованным в Хабаровске?
Гостил Титов недолго. Очень длинной была дорога. Пассажирские самолеты в Хабаровск еще не летали. Титова могли хватиться. И хватились.
Как только он вернулся из столицы — его тут же арестовали. Закса и Гайдара известили об этом письмом. Мол, ваш недавний гость по возвращении захворал, его поместили в больницу. Позднее стало известно: Титова обвинили в шпионаже в пользу Японии. Дело в том, что Елпидифор Титов до заведывания иностранным отделом в «Тихоокеанской звезде» был нашим разведчиком-нелегалом в странах Востока. Он (по словам Закса) знал в совершенстве японский, китайский, монгольский и даже тунгусский языки.
Закс рассказывал мне, в какой тревоге они с Гайдаром жили долгие месяцы в Москве.
Хотя карательная машина еще только набирала обороты, уже было известно: арест одного человека нередко влек за собой аресты окружающих. Скрыть свою поездку в Москву Титову было невозможно. Судьба московских друзей зависела от того, скажет ли Титов, к кому он ездил. Судя по всему, Титов не сказал. Это спасло обоих — Гайдара и Закса.
Реабилитировали Титова посмертно. Я узнал об этом в Хабаровске в 1966 году.
Много лет в квартире Рувима Исаевича Фраермана собирался литературный кружок. В шутку его прозвали «Конотоп». В кружок входили: Аркадий Гайдар; Михаил Лоскутов, мастер блестящих рассказов и очерков о людях уникальной профессии; Александр Роскин, биограф А. П. Чехова, автор сенсационной книги об академике Н. И. Вавилове; вошедший в славу Константин Паустовский. Изредка на заседаниях появлялся редактор журнал «Пионер» Вениамин Ивантер и руководитель Союза писателей Александр Фадеев. Проездом из Ленинграда только в этом доме всегда проводил вечера всемирно известный историк Евгений Тарле, автор книги о Наполеоне.
В одно страшное утро, после заседания «Конотопа», прибежала жена Лоскутова, чтобы сообщить: ее
