мужественном лице играли блики, отбрасываемые светом от приборной доски. — А как вы? Бог мой, о чем я спрашиваю? После шести недель пребывания в глуши вы, конечно же, были рады вернуться в привычную суету большого города.
Последнюю фразу он произнес язвительным тоном, словно выражая пренебрежение не только к жизни в большом городе вообще, но и к тем чокнутым, которым она нравилась. Радуясь, что их разделяет спящая Энн, Крис боролась с желанием сказать ему правду: энергия мегаполиса, которой она когда-то питалась, довела ее до полного изнеможения, и она просто жаждала очутиться снова на своих десяти акрах посреди пустыни. Но он ни за что не поверил бы ей. Может, оно и к лучшему?..
— Не скрою, мне какое-то время сегодня было легко и привычно в гуще толпы и на оживленных, забитых машинами перекрестках, — наконец заговорила она. — Я и не догадывалась, как соскучилась по обыденным вещам, которые считала само собой разумеющимися: книжные магазинчики, антикварные лавки, рестораны на каждом углу… Вернувшись в Чикаго, я уже не буду воспринимать так буднично даже забегаловки типа «Макдональдса».
По прищуру его глаз Крис увидела, что он прекрасно понял ее. В конце концов она вернется домой, туда, где ее место. Что еще оставалось сказать? Погруженные в собственные мысли, остаток пути до дома они проехали молча.
Глава 8
— Осторожно, Аллен! Поберегись, черт, не то напорешься на рога!
Услышав предостерегающий крик Гари, Аллен пришпорил свою лошадь и еле-еле увернулся от рассвирепевшего быка, бросившегося на него с налитыми кровью глазами. Громко матерясь, он остановил свою любимую кобылу на безопасном расстоянии и с острой неприязнью уставился на взбесившееся животное.
— Чертова мясная туша на копытах, только попробуй напади на меня, и я, клянусь Богом, отправлю тебя со следующей партией на бойню!
— Давай-давай, Аллен, — хохотнул Боб. — Припугни его как следует. Нет ничего лучше доброго нагоняя, чтобы привести в чувство тупого быка, наевшегося астрагала.[1]
— Это все же лучше, чем пристрелить его, а у меня руки чешутся сделать это, — сердито ответил Аллен. — Он едва не зацепил меня!
Гари был не в том настроении, чтобы выслушивать их беззлобные пререкания.
— Приберегите это на потом, — коротко бросил он, с трудом удерживая в узде своего коня, который метался посреди неуправляемого стада, крутившегося вокруг северных родников. — Дело надо делать.
Мрачно хмурясь, Гари обозревал разрушения вокруг и не мог удержаться от ругательств. На всем доступном глазу пространстве он видел изгороди, поваленные скотом, который настолько очумел от ядовитой травки, что уже ничего не различал перед собой. Черт бы побрал эту скотину — где она только отыскала астрагал?
Задавая себе этот вопрос, он уже наперед знал ответ. Это, конечно же, очередные козни соседей, которые прибегали к любому средству, лишь бы наложить лапу на ручьи Уилсонов.
Следовало предвидеть, что случится нечто похожее, в ярости думал он. Ту неделю, что миновала после их поездки в Даллас, все шло слишком гладко. Не случались больше неприятности, не наваливались новые проблемы, загон и клеймение скота проводились по графику, и вся работа делалась вроде бы без сучка и задоринки. Уже один этот факт должен был бы вызвать у него подозрения. Однако он так торопился нагнать упущенное время, что забыл и думать о своих врагах. Правда, неизменно выставлял охрану вокруг растущего стада годовиков на стационарном пастбище.
Но враги были слишком хитры, чтобы нанести удар по столь очевидной мишени. Не удовлетворившись уже доставленными ими неприятностями, эти негодяи придумали новый способ, как больно ударить по ранчо — атаковать его изнутри. Под покровом темноты они прокрались на наиболее удаленные от дома пастбища, разбросали ядовитый астрагал специально вблизи родников и бесшумно, как и подобает змеям, уползли восвояси. Ночью скот набрел на эту травку, наелся ею до отвала и, придя в совершенно невменяемое состояние, наделал столько бед, что завершение загона и клеймение молодняка опять отодвигалось на неопределенный срок. Будь я проклят, если позволю им выйти сухими из воды!
— Боб, возьми несколько человек и начинайте ставить поваленные изгороди, — приказал Гари, соскочив с коня. — Аллен, разбей оставшихся людей на группы и пошли их осмотреть остальные пастбища. Нужно проверить все. Эти подлецы могли разбросать заразу по всем нашим землям. Пока они займутся этим, я осмотрю эту часть пастбища, а ты поезжай на север. Как только покончим с этим, тоже примемся за восстановление изгородей.
— А что ты думаешь насчет самих источников? — спросил Боб после того, как Аллен отбыл с группой ковбоев. — Если они заразили и воду, нам не поздоровится.
О таком кошмаре Гари предпочитал даже не думать. Хмуро глядя на мирно журчащий ручей, бегущий через тополиную рощицу, он никак не мог себе представить, что кто-то осмелится отравить столь чистый источник.
— Их ведь интересуют именно ручьи, — ровным голосом проговорил Гари. — Не такие же они идиоты, чтобы привести их в негодность в попытке завладеть ими.
Боб пожал плечами с явным сомнением:
— Не думаю, что эти сукины сыны играют в честную игру, хотя, может быть, ты и прав. Все равно надо проверить, не насовали ли они чего-нибудь в воду. Мало ли что они могли натворить.
— Почаще оглядывайся по сторонам, — крикнул вслед поскакавшему вперед брату Гари. — Эти чертовы коровы сейчас столь же свирепы, как постельные клопы. Так что береги себя!
Боб бросил через плечо насмешливый взгляд, говоривший о том, что он не нуждается в подобного рода предостережениях, от которых не мог удержаться Гари. Даже в обычных условиях, без малейшего раздражения извне, скот иногда ведет себя своенравно, как старые девы в присутствии заправского развратника. Накушавшись же сумасшедшей травки, они были непредсказуемы и просто опасны. Гари уже потерял несколько ковбоев, которых некем было заменить. Ему никак нельзя было потерять еще хоть одного.
Не спуская глаз с крутящихся поблизости коров и быков, которые в свою очередь настороженно следили за ним, Гари тщательно осматривал землю вблизи родников и ручья, но ядовитую травку обнаружил лишь на определенном удалении от них. Запихивая отраву в пластиковый мешок, привязанный к луке седла, и смачно матерясь, Гари прочесывал кустарник и медленно приближался к маячившему в отдалении Бобу, успевшему уже передать его приказания другим ковбоям и теперь занимавшемуся не менее тщательным поиском.
Это была утомительная и нудная работа, не требовавшая умственного напряжения. Журчание ручьев звало, манило его. Прозрачная, чуть зеленоватая вода напоминала цвет глаз Крис в тот момент, когда она вышла из Пассажа в Далласе и привела его в полное замешательство.
Замерев на мгновение, Гари выругался и попытался выкинуть Крис из головы, но было уже поздно. Он не видел ее уже шесть дней. Целых шесть дней! Тем не менее он помнил, что на ней было надето, вплоть до мельчайшей детали, даже оттенок ее губной помады. А роскошные ароматы, которыми они благоухали после посещения салона красоты, еще долго заполняли кабину его грузовичка. Он не мог даже сделать глубокий вдох без того, чтобы не подумать о ней, чтобы не испытать боль от нестерпимого желания сжать ее в своих объятиях. Поэтому-то он и старался столько дней не попадаться ей на глаза.
Но скрыться от нее все равно невозможно. У них же назначено на завтра свидание.
— Гари! Берегись!
Услышав отчаянный крик Боба, Гари резко вскинул голову. И как раз вовремя: прямо на него неслась обезумевшая корова с налитыми кровью глазами. Дьявол! Он поспешно поднялся на ноги и попытался найти взглядом хоть какое-нибудь укрытие. Но рядом такового не оказалось. Лицо ему опалило жаркое дыхание животного. Его сердце, казалось, застряло где-то в горле. Он постарался отскочить в сторону, но в
